Внешняя политика италии на. Внешняя политика. Россия — это не Европа

Европейские и украинские СМИ регулярно поднимают вопрос, не станет ли Италия "слабым звеном" Европейского Союза. Однако есть ли основания у таких опасений?

Украина и Италия никогда не находились в топе внешнеполитических приоритетов друг друга. Однако после начала российско-украинской войны украинско-итальянские отношения отметились дополнительным аспектом.

К традиционному экономическому партнерству прибавились вопросы безопасности, из-за чего у Италии возникла проблема в отношениях с РФ. Важно, что Италия не разделяет "холодновоенного" дискурса по изоляции Москвы и относится к ситуации прагматично: Россия останется весомым игроком на региональном и глобальном уровне и поэтому с ней нужно считаться.

Многие итальянские политики и сегодня считают необходимым вернуться к опыту своей страны, когда в самые тяжелые моменты противостояния периода холодной войны Италия, будучи членом НАТО и важным союзником США в Европе, поддерживала с Россией едва ли не самые лучшие отношения среди всех западных стран.

Позиция официального Рима по ключевым для Украины вопросам европейской интеграции и урегулирования российско-украинского конфликта выглядит так:

Италия поддерживает политику ЕС в отношении Украины как в вопросах евроинтеграции, так и территориальной целостности, но не считает, что изоляция России — это выход.

В итальянском дипломатическом дискурсе такая политика носит название "двойного трека" (doppio binario) — твердость принципов международного права в сочетании с диалогом и переговорами.

Российский фактор и интересы в Украине

Диалог Рима и Кремля - действительно интенсивный.

Премьер-министр Италии Маттео Ренци посетил Москву с официальным визитом после аннексии Крыма в марте 2015 года. В том же году, в июле, Владимир Путин приехал на всемирную выставку "Экспо" в Милане. Несмотря на неофициальный характер визита, Путин провел встречи на высшем уровне: с итальянским премьером открыл День России и встретился с президентом Италии Серджио Маттареллой и Папой Римским Франциском. В 2016 году министр иностранных дел Паоло Джентилони дважды посетил Москву.

Однако реальную расстановку сил в Италии можно охарактеризовать следующей формулой: отношения с Россией для официального Рима важны, но отношения с Европейским Союзом и США — важнее.

Как отметил один из участников интервью, "Россия всегда рассчитывает на итальянскую поддержку и всегда ошибается, потому что европейское и евроатлантическое сообщество является первоочередным приоритетом для Италии". Такая ситуация открывает новые возможности для Украины:

"заигрывание" Рима с Москвой заставляет последнюю воспринимать Италию как своего "троянского коня" в ЕС, тем временем, как на самом деле именно Украина имеет в Италии скрытого союзника,

по крайней мере, до тех пор, пока при власти находится "Демократическая партия" Маттео Ренци.

На какой уровень поддержки может рассчитывать Украина?

После разрешения российско-украинского конфликта в итальянских правительственных кругах понимают: возврат к политике business as usual с Россией невозможен. Позиция Италии заключается в том, что Россия должна уважать территориальную целостность Украины и Минские договоренности.

Более того, Италия — одна из немногих стран ЕС, которые сделали конкретные шаги по аресту имущества россиян из ближнего круга Владимира Путина. В сентябре 2014 года были арестованы активы олигарха Аркадия Ротенберга общей стоимостью около 30 млн евро. Кроме того, на запрос Генеральной прокуратуры Украины в рамках уголовного дела об избиении демонстрантов в Одессе в 2007 году полиция Сан-Ремо арестовала экс-нардепа от Партии регионов Игоря Маркова.

В 2013 году Италия с опаской относилась к Соглашению об ассоциации с Украиной, подозревая, что Россия может начать конфликт по причине его подписания. От немалой части итальянского политического истеблишмента можно было услышать, что Россия должна быть привлеченна к консультациям относительно последствий Соглашения об ассоциации, а европейских партнеров Италии, в частности Германию, обвиняли в чрезмерной спешке.

Впрочем, Италия также вовремя и быстро ратифицировала документ в обеих палатах парламента (несмотря на общий скептицизм населения по этому вопросу: согласно опросу, проведенному в марте 2016 года, 66% граждан Италии считают, что в Италии, как и в Нидерландах, следует провести референдум по Соглашению об ассоциации с Украиной).

Но стоит напомнить, что Италия и Украина являются ценными рынками друг для друга. По объему товарооборота Украины со странами Европы, Италия занимает третье место, уступая Германии и Польши.

В свою очередь Италия является страной №1 для украинского экспорта в ЕС. На нее приходится 15% украинского экспорта, что суммарно превышает объем украинского экспорта в Германию и Францию.

Соответственно, Италия заинтересована в реализации экономической части Соглашения об ассоциации.

Также, несмотря на миграционный кризис, который затронул Италии больше всего из стран-членов ЕС, Италия последовательно поддерживает предоставление Украине безвизового режима. В этом вопросе неожиданно сыграла роль "мягкая сила" украинской общины в Италии.

В Италии нет страхов, связанных с украинской миграцией, благодаря знакомству с украинским менталитетом и характером (большинство итальянцев знает хоть одного украинца).

Таким образом, вопрос поддержки или неподдержки санкций против России со стороны Италии коренится не в стратегическом партнерстве Рима и Москвы, а в желании Италии подчеркнуть свой вес в принятии решений в ЕС и получить определенные уступки от европейских партнеров в других вопросах.

Впрочем, есть и другая проблема — Италия является ярым противником идеи поставок оружия Украине. В этом вопросе позиция итальянского правительства полностью совпадает с настроениями избирателей: 65% граждан Италии выступают против такого решения, и только 22% — за.

Однако важно подчеркнуть, что такие настроения являются не антиукраинскими, а скорее пацифистскими, как и итальянская внешняя политика в целом. Италия сегодня исповедует несиловую внешнюю политику и не готова отправлять войска не то что в Украину, но и в Ливию, несмотря на геополитические приоритеты и давление со стороны США.

Без политических друзей, но с сильной диаспорой

В итальянском политикуме нет "естественных" союзников Украины.

Итальянский политический спектр состоит либо из сторонников фашистской, правой традиции, которые сегодня исповедуют консервативные и радикальные взгляды, либо из представителей коммунистической идеологии. Россия воспринимается и первыми, и последними как ценный партнер.

Сегодня левоцентристскую традицию в Италии представляет правящая "Демократическая партия" (происходит из итальянской коммунистической партии), право-популистическую — оппозиционные партии "Вперед, Италия", "Лига Севера", "Движение пять звезд".

Для итальянских левых Россия — это правопреемница СССР. Для правых важно партнерство с Россией как страной, которая способна противостоять США (правда, антиамериканизм присущ также и левым политическим силам в Италии).

Такой подход отражается также и в прессе: про украинцев-фашистов писала как Il Manifesto левого толка, так и газета Il Giornale — рупор правоцентристов Сильвио Берлускони.

В этой ситуации левые выглядят все же идеологически ближе к Украине, поскольку именно они выступают в Италии как проевропейская сила.

То, что в 2013 году на парламентских выборах победили левоцентристские партии, открыло для украинско-итальянских отношений окно возможностей. До определенной степени Украине удалось им воспользоваться.

С 2014 года только Ренци и Порошенко встречались не менее пяти раз, включая обмен официальными визитами в 2015 году: в марте итальянский премьер посетил Киев, а в ноябре состоялся визит Порошенко в Рим (последний раз Украину в Италии на самом высоком уровне представлял Виктор Ющенко в 2008 году). В 2016 году впервые за последние семнадцать (!) лет ожидается визит президента Италии Серджио Маттарелли.

Впрочем, позиция Демпартии отнюдь не является единодушной. В частности, публичные заявления ее бывшего руководителя, дважды премьер-министра Италии и бывшего председателя Еврокомиссии Романо Проди в отношении Украины имеют пророссийскую тональность. Именно Проди в бытность главой Европейской комиссии принадлежит известное высказывание о готовности разделить с соседями ЕС "все, кроме институтов", то есть о нежелании предлагать государствам-соседям Евросоюза перспективу членства.

У Украины также есть друзья среди представителей партии "Новые правоцентристы" (Nuovo centrodestra), которая образовалась в результате раскола партии Берлускони "Народ свободы" и после выборов 2013 года образовала коалицию с "Демократической партией".

Среди них — председатель комитета по внешним делам нижней палаты итальянского парламента Фабрицио Чиккитто, который в мае 2016 года организовал в парламенте конференцию относительно Украины во время приезда делегатов Верховной рады. Координатор межпарламентских связей с нашей страной Паоло Алле также благосклонен к Украине.

Другой спектр итальянского политикума представляют такие партии, как "Лига Севера" (14% поддержки), "Движение пяти звезд" (26% поддержки) и крупнейшая итальянская партия "Вперед, Италия" (12% поддержки).

Эти партии проводят откровенно евроскептическую и пророссийскую политику, признают Крым российской территорией и выступают за отмену санкций. Их лидеры не скрывают ни знакомства с Путиным, ни контактов с ним.

Важно, что эти партии имеют большинство в региональных парламентах, что уже стало проблемой для Украины.

Такой проблемой, в частности, стал результат голосования в совете провинции Венето относительно признания Крыма частью Российской Федерации и отмены санкций против России. Хотя это голосование, инициированное "Лигой Севера", не имеет юридического влияния на действия центрального правительства, но создает дополнительное политическое давление и должно стать "звонком" для Украины.

Также лидер партии "Лига Севера" Маттео Сальвини посетил Крым уже после аннексии, а в марте 2015 года организовал в Милане конференцию "Россия и Крым: две огромные возможности для наших предприятий", на которую пригласил, в частности, замминистра РФ по делам Крыма Елену Абрамову и "министра экономического развития" Крыма Николая Коряжкина. Его однопартиец Паоло Гримолди инициировал создание группы "Друзья Путина" в итальянском парламенте.

Депутаты "Движения пяти звезд" также неоднократно служили ретрансляторами российской пропаганды в итальянском парламенте.

Так, депутат итальянского парламента от "Движения пяти звезд" Марта Гранде на заседании парламента рассказывала о "фильтрационных лагерях", которые украинское руководство построило для русскоязычного населения, и демонстрировала фото с якобы свидетельствами каннибализма со стороны украинских солдат. Как оказалось, фото это - из российского фантастического фильма "Мы из будущего", снятого в 2008 году.

Давние дружеские отношения Владимира Путина и председателя партии "Вперед, Италия" Сильвио Берлускони имеют давнюю историю и не являются новостью. Для Берлускони Путин является мировым лидером "номер один". Также не является секретом участие членов партии в качестве "наблюдателей" на псевдовыборах в самопровозглашенных "ДНР" и "ЛНР".

Интересно, что партия "Вперед, Италия" все же не является монолитной в вопросе европейской интеграции Украины, тогда как депутаты от этой партии в нижней палате парламента голосовали против ратификации Соглашения об ассоциации с Украиной, сенаторы в верхней палате дали голоса в поддержку Соглашения, к тому же именно в тот день, когда Берлускони встречался с Путиным в аннексированном Крыму.

Не имея мощной политической поддержки, Украина имеет в Италии многочисленную диаспору.

По официальным данным, в Bel Paese проживает около 230 тыс. украинских граждан. Это — четвертая по количеству община в Италии после Марокко, Албании и Китая, которая не принадлежит к Европейскому Союзу, и самая большая украинская община в Западной Европе. На сегодняшний день в Италии зарегистрировано около 100 украинских ассоциаций.

Италия признает роль украинцев в без преувеличения социальном развитии государства и благодарна им за это. Украинские заробитчане зарекомендовали себя как честные и трудолюбивые труженики. Как правило, они хорошо владеют итальянским языком и интегрируются в итальянское общество.

Однако украинская община не смогла полноценно стать "послами" украинской политики и культуры для итальянцев. Не все украинские заробитчане являются общественно активными в Италии настолько, насколько украинские общины в США, Канаде и Германии.

Это объясняется как особенностями их статуса в Италии (порой нелегального), так и социальной незащищенностью (Италия не предлагает мигрантам такого социального пакета, как, скажем, Германия).

Кроме того, далеко не все украинские заробитчане сначала идентифицировали себя с Украиной. Сейчас украинские мигранты более склонны делать акцент на своем происхождении, однако некоторые до сих пор ведут себя как "постсоветские" люди. Например, в мае 2016 года украинская школа в Риме решила праздновать выпускной вечер в русском ресторане "Матрешка".

Еще одно связующее звено между Украиной и Италией на общественном уровне - украинские дети, которых принимали итальянские семьи на временное пребывание с целью оздоровления в рамках программы "Дети Чернобыля". Всего в этой программе приняли участие около 660 тыс. украинских детей, многие из которых выучили итальянский язык, выросли и сегодня работают в разнообразных сферах, в том числе, и на государственных должностях.

Сегодня эти люди могли бы играть роль Italy understanders в Украине, однако их потенциальная роль в развитии украинско-итальянских отношений не исследована, ни, тем более, использована.

Следующие парламентские выборы в Италии должны пройти в 2018 году. Впрочем, в случае отрицательного результата референдума относительно конституционной реформы, запланированного в Италии на октябрь 2016 года, возможны досрочные парламентские выборы.

Победа оппозиции: "Лиги Севера", "Движения пяти звезд", "Вперед, Италия", представляющие евроскептические настроения, может привести к ухудшению украинско-итальянских отношений и прекращению поддержки украинских евроинтеграционных стремлений со стороны Италии.

Хотя на сегодня "Демократическая партия" Ренци сохраняет довольно высокий рейтинг, однако местные выборы в 2015 году показали, что популярность партии действующего премьера снизилась до 30%, а на выборах мэров Рима и Турина в июне 2016 года победили кандидаты от "Движения пяти звезд".

В такой ситуации Украине уже сейчас надо искать договороспособных собеседников во всех ведущих политических силах Италии. То, что итальянские политические силы не являются однородными, продемонстрировало упомянутое выше голосование за Соглашение об ассоциации в Сенате.

Кроме того, стоит налаживать системные контакты и сотрудничество с теми регионами, которые поддерживают оппозиционные партии — прежде всего, Ломбардией, Венето и Лигурией.

И наконец, не стоит забывать, что итальянцы — прагматическая и бизнес-ориентированная нация.

Поэтому лучшим залогом поддержки Италии для Украины будут истории успеха — как совместных украинско-итальянских проектов, так и итальянского бизнеса в Украине.

Решение проблем, которые годами препятствуют иностранной предпринимательской деятельности в Украине, вроде возврата НДС и вывода дивидендов, будет способствовать не только бизнес-отношениям между двумя государствами, но и политическому диалогу.

Для оживления бизнес-связей уместно было бы создать итальянско-украинские бизнес-клубы на базе посольств в Киеве и Риме или Ассоциации "Итальянский дом".

Продвижение таких площадок могло бы произойти на итальянско-украинском бизнес-форуме, запланированном на 2017 год.

Институт мировой политики

Публикация подготовлена в рамках проекта ИМП "Аудит внешней политики Украины".

Проект выполняется при поддержке Черноморского фонда регионального сотрудничества" Немецкого фонда Маршалла (BST GMF), а также проекта "Объединяемся ради реформ" (UNITER), который реализуется Pact в Украине при поддержке Агентства США по международному развитию (USAID).

Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции.

Вплоть до 1861 года Италия была раздроблена, посему многочисленные итальянские государства вели собственную внешнюю политику, ориентируясь на соседние мощные государства.

С 1861 года политика объединённой Италии была направлена на присоединение областей с проживающими там итальянцами, а именно -- Папскую область, Трентино, Истрию, Далмацию. Также Италия стремилась создать собственную колониальную империю. Во время франко-прусской войны 1870 года Италия присоединила Папскую область . Далее ориентировалась во внешней политике на Германию, так как желала укрепиться в Тунисе , на который также претендовала Франция . Однако из-за желания присоединить Истрию и Трентино Италия вступает в противостояние с Австро-Венгрией в конце XIX -- начале XX вв.

С 1914 года Италия ведет переговоры с Антантой , состоя в союзе с Германией, торгуясь с ними. В итоге в 1915 году страны Антанты обещают Италии желанные территории, если она согласится выступить на стороне Антанты. И в 1915 году Италия нападает на Австро-Венгрию . По результатам Парижской мирной конференции 1918 года Италия получила Истрию , Трентино и ряд островов в Адриатическом море . После Первой мировой войны у Италии появился новый соперник -- Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев , в 1929 ставших Югославией .

После прихода фашистов к власти внешняя политика Италии становится крайне радикальной. Конфликты с Югославией становятся актуальными вплоть до окончанияВторой мировой войны , по результатам которой Италия вернула Далмацию , Истрию Югославии, предоставила независимость Албании .

Одним из важнейших внешнеполитических событий стало подписание в феврале 1947 года в Париже мирного договора союзников с Италией. Согласно договору, в Италии распускались фашистские организации, выводились оккупационные войска, определялись границы, запрещалось размещение военных баз на итальянской территории. После Второй мировой войны политика Италии была пассивной, страна следовала в русле НАТО и США в частности. В стране доминировало представление о роли Италии как о роли «средней державы». 4 апреля 1949 г. в Вашингтоне состоялось официальное подписание Североатлантического договора. Вместе с представителями США, Франции, Великобритании, Бельгии, Канады, Голландии, Люксембурга, Норвегии, Дании, Португалии и Исландии Североатлантический пакт подписал и представитель итальянского правительства -- министр иностранных дел К. Сфорца. Министр иностранных дел Сфорца активно содействовал также вступлению Италии в Европейский совет (1949) и в Европейское объединение угля и стали (1951).

Италия в конце 1955 года стала членом ООН.

В апреле 1966 года состоялся первый официальный визит в Итальянскую Республику министра иностранных дел СССР А. А. Громыко. Визит не только дал конкретные результаты в области двусторонних отношений, но и привел к определенному сближению позиций СССР и Италии по различным вопросам.

В 1972 г. правительство Италии заключило соглашение с США о предоставлении американским атомным подводным лодкам базы на о-ве Маддалена почти одновременно с подписанием протокола о политических консультациях с Советским Союзом. Советско-итальянские отношения 70-х годов развиваются в целом по восходящей линии, отличаются большой насыщенностью и результативностью. Дальнейшее укрепление отношений было сделано в 1975 году подписанием советско-итальянской декларации, в которой было подчеркнуто стремление к развитию дружественных отношений между Италией и СССР.

К концу 70-х годов пассивность итальянской стороны в Западной Европе компенсировалась только банальными риторическими признаниями в верности европеизму. На рубеже 80-х годов маятник итальянской внешней политики, качающийся между Западной Европой и США, застыл в американской фазе.

В конце 80-х эта идеология начала меняться в связи с событиями в соседней Югославии. Италия начала уделять больше внимания процессам на пост-югославском пространстве и в целом в Средиземноморье . В начале 80-х годов средиземноморской политике Италии был придан новый стимул. Страна смогла приобрести значительную самостоятельность от своих партнеров по блоку НАТО и начала проводить свой курс в данном регионе. Среди конкретных проявлений итальянской политики в это время можно назвать заключение договоров о военном и экономическом сотрудничестве с Мальтой в 1980 г., участие итальянцев в международных силах в Ливане в 1982-84 гг., операции по очистке от мин Суэцкого канала в 1984 году.

Начиная со второй половины 90-х годов, на первое место во внешнеполитическом курсе Италии вышла проблема, связанная с определением страны в Европейском Союзе. Прежде всего, обращалось внимание на вопрос о введение единой европейской валюты ЕВРО.

Италия принимала участие в Балканской операции НАТО, в Косовской операции , а также отправила своих солдат в Ирак и Афганистан .

В начале XXI века страна вместе с Грецией, Словенией, Хорватией, Боснией и Герцеговиной, Албанией приняла участие в выдвижении нового субрегионального проекта -- Адриатической и Ионической инициативы (АИИ). Конференция на уровне министров иностранных дел была проведена 20 мая 2000 года в итальянском городе Анкона и открыла Италии новые каналы влияния на Балканы. Также после создания АИИ Италия практически стала одной из главных западноевропейских стран, способных регулировать послекризисное развитие на Балканах, которое давало Италии возможность утвердиться в роли одного из центров притяжения для стран Юго-Восточной Европы.

Именно после кризиса в Косово произошла трансформация идеи «средней державы» в идею «мира протагонистов» , то есть мира, в котором Италии отведено важное место. Позже Италия объявила Балканы зоной своей «ответственности» в рамках НАТО .

После событий 11 сентября 2001 г. Италия направила свои усилия на восстановление контактов между западным и исламским миром.

В 2001--2006 годах премьер-министр и министры иностранных дел Италии совершили ряд визитов с целью налаживания диалога палестинской и израильской администрации при посредничестве Рима в разрешении регионального кризиса. Впервые государственный визит президента Италии в Турцию состоялся 22 ноября 2005 года. К.Чапми выразил поддержку в стремлении Турции стать членом Евросоюза, а также акцентировал внимание на том, что страна и её руководство должны приложить усилия для достижения стандартов, принятых в ЕС.

Современный этап итальянской внешней политики можно охарактеризовать довольно теплыми отношениями с Россией. Начиная с 2000 г., после первого официального визита в Италию президента России В. В. Путина, зарождается взаимная симпатия между двумя странами, впоследствии активно развивающая двустороннее сотрудничество. Накануне саммита Россия-ЕС 04.11.2003 состоялся государственный визит Президента России в Италию. Это была уже шестая встреча за неполный год, что не может не доказывать активное сотрудничество и тесные деловые отношения между двумя странами. Знаковым событием в двустороннем взаимодействии стало подписание в июне 2004 года межправительственного Соглашения об упрощении выдачи виз гражданам РФ и Итальянской Республики, которое облегчило взаимные контакты для молодежи, деятелей науки, культуры, предпринимателей, госслужащих двух стран.

К внешнеполитическим приоритетам Италии относятся: Средиземноморье , Балканский регион , США , Европейский союз , страны Центральной и Восточной Европы ,Россия .

Несколько внутренних и внешних обстоятельств поставили вопросы внешней политики в центр внимания правящей элиты и экспертного сообщества Италии. Обратим внимание на важнейшие из них.

Прежде всего, это приход к власти левоцентристского правительства Маттео Ренци, который провозгласил радикальные изменения в области внутренней и внешней политики. Никто не даст гарантий относительно реальной осуществимости реформ «новой волны» молодого политика *1. Итальянские аналитики отмечают, что, прежде всего, М.Ренци необходимо завоевать доверие в стране и за рубежом *2. Другим обстоятельством является то, что во второй половине 2014 года к Италии переходят председательские полномочия в ЕС. И вполне возможно, что именно М.Ренци будет определять внешнеполитические приоритеты ЕС на период полномочий. Следует также учитывать, что он обновил внешнеполитическое ведомство, предложив на пост министра иностранных дел 40-летнюю Федерику Могерини, чей опыт внешнеполитической деятельности ограничивается руководством отделом международных отношений партии «Левая Демократия» (DS), взаимоотношениями с коллегами из европейских лево-демократических партий и американскими демократами.

25 апреля министр Ф.Могерини записала в своем блоге: «Сегодня состоялся долгий разговор с Государственным секретарем США Джоном Керри относительно кризиса на Украине и в связи с телефонным обменом мнениями с членами G7». Руководители внешнеполитических ведомств выразили озабоченность обострением ситуации, подтвердили важность соблюдения Женевских соглашений от 17 апреля 2014 года и проведения президентских выборов 25 мая. Ф.Могерини заявила о поддержке новых санкций против России «в связи с ухудшением ситуации» в регионе. Кроме того они обсудили положение в Сирии и мирный процесс на Ближнем Востоке. Стороны договорились о продолжении контактов и «строгой координации действий, как это имеет место вплоть до сегодняшнего дня» *3. События на Украине и пакет взаимоотношений с Россией уже считаются одним из приоритетов внешней политики Европейского Союза.

Итальянское экспертное сообщество разрабатывает предложения для политического руководства, учитывающие возможную корректировку внешней политики. Однако не следует прогнозировать кардинальные изменения. Президент Италии Дж.Наполитано отмечает, что, начиная с декабря 1977 года, когда парламентские партии достигли «национальной солидарности», основой итальянской внешней политики является «участие в Атлантическом союзе и взятые на себя обязательства Сообщества». Естественно, продолжил президент республики, это «не исключает возможности различий и разнообразия взглядов на отдельные конкретные выборы во внешней политике» *4.

Рассмотрим аналитическую деятельность некоторых экспертных сообществ, представляющих результаты своей исследовательской работы президенту, парламентариям и правительству Итальянской Республики. В фокусе нашего внимания - исследования Института международных отношений *5, Института исследований международной политики *6, Центра высших исследований обороны *7, Центра исследований международной политики *8, Центра международных исследований *9.

В качестве опорного документа мы используем доклад, подготовленный экспертами ИМО (IAI) под названием «Выбрать, чтобы опереться. Резюме и рекомендации Доклада о внешней политике Италии издания 2014 года» *10. Над докладом работала большая группа итальянских экспертов *11. «Резюме» предваряет ежегодную публикацию аналитического тома «Внешняя политика Италии», издающегося с 1972 года совместно с Институтом исследований международной политики (ISPI) *12. Издание 2014 года ожидается в ближайшее время.

Аналитики отмечают, что в 2014 году внешняя политика Италии будет по прежнему находиться в центре вызовов со стороны мирового и европейского кризисов. Внутренние структуры ЕС пребывают в состоянии неопределенности и эта ситуация усугубляется. Это создает питательную среду для формирования центробежных тенденций в ЕС, активизации популистских и антиевропейских сил. Наряду с этими факторами подорвать систему европейской безопасности может возникшая из-за Украины напряженность в отношениях с Россией. Вызывает озабоченность положение на южном периметре ЕС, где, за исключением Туниса, «арабская весна» не привела к политической стабильности Средиземноморского региона. Продолжается гражданская война в Сирии, неясной остается ситуация с ядерной программой Ирана, неурегулирован израильско-палестинский конфликт. Сложным остается глобальный контекст мировой политики. Не снижается напряженность в Азиатско-Тихоокеанском регионе. С определенными трудностями сталкивается реформа глобального управления, испытывающая давление со стороны наступающей многополярности и изменяющегося баланса сил между различными странами.

Эксперты отмечают, что по сравнению с 2011 годом, когда Италия стояла на грани финансового коллапса, финансовая и экономическая ситуация улучшилась, несмотря на ожесточенное сопротивление реформам внутри страны, в т.ч. со стороны правящего класса. Тем не менее, продолжает отсутствовать четкое осознание пути, по которому движется Италия. Это не только провоцирует недоверие в общественной среде, но и сужает пространство действий страны на международной арене. Недавно Европейская Комиссия констатировала, что Италия «страдает от чрезмерных макроэкономических дисбалансов, которые ставят под угрозу функционирование экономического и валютного союза» *13. Аналитики отмечают «очень высокий риск падения вследствие хрупкой банковской системы и взрывоопасных долговых обязательств» *14.

Эксперты полагают, что правительство М.Ренци не должно рассчитывать на пересмотр установленного Евросоюзом контроля за бюджетом, дефицитом, налоговой политикой и балансом общественных расходов стран-членов ЕС. Они считают контрпродуктивным отказ от обязательств, взятых на себя предшествующим правительством. Новое правительство не должно провоцировать действия, которые могут привести к усилению противоречий и напряженности между членами ЕС. Политическое пространство в Европейском Союзе и без того является неспокойным в связи с возможным референдумом в Великобритании относительно членства в ЕС, фрагментационными процессами в той же Великобритании и в Испании, ростом влияния партий, занимающих евроскептические позиции, сложностями в перезапуске традиционного франко-германского «мотора». Однако это не означает, что Италия ограничена в своих возможностях ведения переговоров с руководящими органами ЕС. Для достижения успеха руководство Италии должно учитывать полный контекст политики ЕС, т.е. выдвигать свои инициативы, которые были бы направлены на экономический рост и сокращение дефицита бюджета. Если Италия выйдет на уровень осуществления эффективных реформ, то у нее будут неплохие шансы добиться успеха в переговорах с Европейской Комиссией. Таким образом, представляется возможным отвоевать послабления в контроле Брюсселя за бюджетом Италии в обмен на реформы *15.

Аналитики полагают, что Италия для восстановления доверия Брюсселя может использовать три основных аргумента. Первым является последовательное исполнение солидарной роли Италии как европейского государства. Они считают малопродуктивным для Италии «стучать кулаком по столу». Это может привести, в конечном счете, к маргинализации или даже к изоляции Рима.

Второй аргумент связан с исполнением активной роли в европейской дипломатической игре, установлении новых связей и союзов. Франко-германская ось переживает не лучшие времена, но трудно представить себе, кто ей сможет создать альтернативу. Вместо того, чтобы искать себя в альтернативных блоках, Италия должна использовать в своих интересах «переменчивую геометрию политических конвергенций», которая характеризует расширяющийся Европейский Союз до 28 членов. К примеру, как это случилось в июне 2012 года, когда правительству М.Монти удалось поднять международный престиж страны, последовательно отстаивая программу прямых монетарных операций (Outright Monetary Transactions, OMT) *16.

Председательство Италии в Европейском Союзе должно быть использовано для привлечения национального общественного мнения к европейской повестке и продвижения национальных интересов на европейском уровне *17. На период полномочий Италии приходится смена практически всех должностей в ЕС, поскольку после майских выборов 2014 года реальные изменения начнутся только с сентября. Одна из важнейших задач Рима - гарантировать преемственность и обеспечить бесконфликтное функционирование институтов ЕС в связи с новыми реалиями. Кроме того, на этот период приходится завершение реформы экономического управления, включая банковский союз. С этим связана задача правительства Италии реформировать внутренний рынок с оглядкой на программу, предложенную Европейской Комиссией и Трансатлантическим торговым и инвестиционным партнерством (Transatlantic Trade and Investment Partnership, Ttip) *18.

24-25 марта 2014 года в Риме состоялась встреча экспертов с целью выработки рекомендаций для предстоящего председательства Италии в ЕС *19. Было предложено добиваться более эффективного экономического управления в ЕС; продвигать новые меры по созданию рабочих мест; найти прагматичные ответы на украинский кризис и на его последствия в рамках Политики добрососедства (European Neighbourhood Policy); определить будущее Общей политики обороны и безопасности) (Common Security and Defence Policy, CSDP); добиваться реформы иммиграционной политики ЕС; повысить эффективность и легитимность управления ЕС *20.

Аналитики рассчитывают, что председательство Италии может способствовать улучшению внутренней безопасности и развитию правового сотрудничества в свете предложений, выдвинутых Еврокомиссией в 2009 г. в Стокгольмской программе «За пространство свободы, безопасности и справедливости» *21.

План действий, предложенный Стокгольмской программой, предусматривает меры, которые будут приняты Европейской Комиссией в период с 2010 по 2014 годы в области свободы, безопасности и правосудия. Среди них меры в области свободы передвижения, судебного сотрудничества в случае возникновения внутриевропейских трансграничных споров, а также консульской защиты граждан ЕС, находящихся в третьих странах. Относительно иммиграции предполагается введение директивы об условиях въезда и пребывания граждан третьих стран на сезонный период. Также предполагается автоматизировать систему пересечения границ шенгенской зоны. Что касается рассмотрения вопросов о предоставлении убежища на территории ЕС, то Стокгольмская программа предусматривает введение унифицированной системы рассмотрения заявлений. Кроме того, запланировано введение ряда положений, касающихся судебного сотрудничества по гражданским делам, свободного передвижения лиц в пределах ЕС, к которым относится взаимное признание документов гражданского состояния (браки, разводы и т.п.) *22.

Датой завершения работы над Стокгольмской программой обозначен конец 2014 года. Италия имеет возможность сыграть ведущую роль во внесении поправок, делающих иммиграционные законы более эффективными.

В этот период Рим может проявить себя в областях реформирования экономического управления в ЕС, в переговорах с Великобританией о «перезагрузке» ее отношений с ЕС после парламентских выборов 2015 года. Тем самым сыграть положительную роль в восстановлении равновесия институциональной системы ЕС.

Итальянские аналитики большое внимание уделяют перспективам внешней политике в связи с «украинским кризисом». Некоторые из них обращают внимание, что формулировка в документе «Европейская стратегия в области безопасности» от 2003 года безнадежно устарела. Документ начинается словами: «Европа никогда еще не была столь процветающей, безопасной и свободной» *23. В Италии полагают, что дальнейшее развитие украинского кризиса не только подвергает опасности систему европейской безопасности, но даже выходит за ее пределы, оказывая дестабилизирующее влияние на основы мировой системы безопасности, сложившейся после окончания «холодной войны». Это касается режима контроля над вооружениями, диалога с Москвой по линии Совета НАТО-Россия, роли ОБСЕ в области безопасности и прав человека, совместного преодоления кризисов на континенте *24.

В этой ситуации Рим не может отходить от согласованной евросоюзовской линии поведения в отношении России. Вместе с тем, аналитикам представляется ошибочной линия поведения в отношении Москвы, основанная только на устрашении и сдерживании попыток внешней экспансии. Необходимо учитывать, что значительная часть российского истеблишмента жизненно заинтересована в сохранении экономического сотрудничества с Западом. Отсутствие весомых союзников чревато риском растущей международной изоляции. В долгосрочном плане может привести к структурной слабости государства, к утрате контроля над приграничными территориями. В связи с этим необходимо все время держать открытой дверь к возобновлению экономического и политико-стратегического сотрудничества. Стратегия в отношении России должна включать поиск взаимовыгодных соглашений в отношении приграничных территорий. В связи с этим должно последовать переосмысление политики Восточного партнерства, сотрудничества со странами Восточной Европы и Кавказа *25.

На первом плане итальянской внешней политики остается вопрос о разделении трансатлантической солидарности и бремени в рамках НАТО и ЕС. Итальянские двусторонние инициативы в отношении стран Восточной Европы и России должны осуществляться в европейском и трансатлантическом контексте. В противном случае они не только будут неэффективными, но и могут привести к изолированию от союзников и партнеров *26.

Это не исключает выстраивания особых интересов Италии в отношении Западных Балкан, Южного и Восточного Средиземноморья, активной работы в рамках Транс-Атлантического торгового и инвестиционного партнерства (Ttip), европейско-африканского сотрудничества в области безопасности и развития, Европейско-азиатского партнерства (ASEM) *27. Особенно проявляются итальянские внешнеполитические интересы в Средиземноморье. Однако сегодня отсутствуют объективные предпосылки для новых инициатив, считают аналитики.

Последствия «Арабской весны» или «Арабского пробуждения» стали одним из приоритетных объектов «переосмысления» итальянским экспертным сообществом политики ЕС в Южном Средиземноморье. Более-менее согласованный вывод экспертов можно свести к оценке Барселонского процесса *28 и других последующих проектов ЕС, например, Союз для Средиземноморья *29, Европейская политика добрососедства *30, «Партнерство для демократии и общего процветания в Южном Средиземноморье» *31, как не достигших намеченных целей *32.

Североафриканские партнеры зачастую понимают средиземноморский диалог в рамках исторического долга богатых государств на оказание прямой помощи для преодоления бедности и поддержки самых нищих слоев населения. Они продолжают жаловаться на неравные условия конкуренции и нерешенные вопросы доступа продукции бедных стран на емкий рынок благополучного Евросоюза. Реформы в странах Магриба оказались непоследовательными и не привели к запланированной стабильности. Социальная и политическая стабильность не достигнуты, о чем свидетельствуют политические кризисы, охватившие значительную часть арабских государств в 2011 году. Зоны свободной торговли фактически не созданы. Сохраняется значительный дефицит доверия между ЕС и отдельными странами Южного Средиземноморья, особенно после интервенции в Ливии *33.

На протяжении последних десяти лет через финансовый инструмент ЕС для потребностей Средиземноморского региона было израсходовано значительно больше средств, чем на всю восточную политику ЕС. В утвержденном бюджете ЕС для сотрудничества в бассейне Средиземноморья на период с 2007-го по 2013 год выделено 16 млрд. евро, что превышает сумму, предназначенную всем восточным соседям (включая Украину) вместе взятым в рамках «Инструмента европейского соседства и партнерства» (ENPI). Еще больше тратят США на помощь государствам Средиземноморского региона *34. Представители ЕС, в свою очередь, подчеркивают неэффективность управления в странах-реципиентах, небрежное использование, а то и хищение международной помощи, непреодолимую коррупцию, необходимость борьбы с нелегальной миграцией.

Озабоченность в Италии вызывает уклонение лидеров ряда североафриканских стран от согласования политики в отношении нелегальной иммиграции, прежде всего, это касается Ливии, Туниса и Марокко.

Итальянское руководство разработало дорогостоящую программу «Маре Нострум» (Mare Nostrum), которая предусматривает военно-полицейские меры по предотвращению нелегальной иммиграции посредством усиления контроля за североафриканскими морскими водами. Расходы могут составить до 12 миллионов евро в месяц *35. Кроме финансовой части проблема иммиграции имеет гуманитарную и международно-правовую составляющие. Как отмечает в газете «Соле - 24 оре» Карима Муаль, «названная военной и гуманитарной операция в реальности является немного гуманитарной и чрезмерно военной» *36.

Многие в регионе воспринимают предложенный Европой союз как навязывание искусственной идентичности, не связанной ни с цивилизационными, ни с геополитическими, ни с социокультурными факторами. Европейская политика «хорошего управления» (good governance ), насаждения демократических институтов рассматривается как враждебная историческим традициям арабских стран. В странах Магриба отрицается общность средиземноморской культуры и подчеркивается, что они относятся к арабскому миру. Развитию средиземноморского диалога препятствует нерешенный палестино-израильский конфликт, который время от времени блокирует европейско-средиземноморские мероприятия *37.

Итальянские эксперты считают, что «продвижение демократии должно оставаться стратегической задачей внешней политики западных держав, однако оно не должно занимать в этой политике центральное место, как это было до 2011 года». «Вместо этого должен преобладать более прагматичный подход, основанный на политике, которая предлагает большие возможности арабам, особенно путем более интенсивных культурных обменов и большей открытости в теме миграции» *38. Среди наиболее привилегированных и ответственных отношений выделена политика Италии в отношении Ливии. Аналитики прогнозируют более активную итальянскую внешнюю политику, как в рамках Общей внешней политики и политики безопасности ЕС *39, так и двустороннюю, в направлении Сирии, Турции, Ирана, Кипра.

Что касается совершенствования правовой системы, то прогнозируется дальнейшая работа над приведением итальянского права к международным нормам, к примеру, в части деятельности Европейского суда по правам человека *40. До сих пор миграционная политика занимала второстепенное место в деятельности правительства, которое через Брюссель будет обязано более настойчиво лоббировать собственные интересы относительно патрулирования морских границ. Правительство должно добиваться на уровне ЕС «ренационализации» европейской политики в области миграции и мобильности *41.

Аналитики выражают озабоченность сохраняющимся торговым дисбалансом в отношениях с Китаем. Новым объектом озабоченности Рима становится усиление китайского влияния в Центральной и Восточной Европе, которое затрагивает непосредственные итальянские интересы.

Что касается роли Италии в глобальном управлении, то аналитики отмечают устойчивое стремление ее руководства находиться в «головной группе». Фундаментальным для страны является последовательность ее поведения и соблюдение взятых на себя многочисленных обязательств в рамках глобальных инициатив.

Эксперты полагают, что новые международные вызовы и угрозы, изменения в военно-теоретической и в военно-технических областях делают необходимым внесение изменений в концепцию обороны и безопасности. Основы итальянской политики в области безопасности и обороны были изложены в «Белой книге», которая не обновлялась с 2002 года *42. В связи с этим предлагаемые изменения должны затронуть «национальную модель интервенций», в т.ч. вписанную в международное право, которая до сих пор прикрывается неубедительными концепциями «миротворческих операций», «ползучих операций» (mission creeping), «принуждение к миру» (peace enforcing) *43.

В декабре 2012 года в библиотеке Сената была представлена коллективная монография под названием «Использование силы и легитимная оборона в современном международном праве» под редакцией известных специалистов в области международного права А.Ланчотти и А.Танци *44. Исследование имеет важный практический интерес для совершенствования международно-правовых вопросов в связи с современными военными вызовами.

Основные направления военно-технического развития итальянских вооруженных сил обоснованы в документе «Новая стратегическая концепция» Генерального штаба обороны, принятом в 2005 году *45. В ее основу положено достижение технологического превосходства над условным противником, прежде всего, в области «сетевых войн» и внедрения операционных систем ведения войны (NCW/NEC) *46.

В 2010 году министерство обороны подписало контракт с компанией SELEX Sistemi Integrati, входящей в концерн Finmeccanica, о поставках итальянским вооруженным силам цифровых систем в рамках проекта Forza NEC (Network Enabled Capability) *47. Программа рассчитана на 25 лет и ее общая стоимость составляет 22 миллиарда евро *48. Амбициозная военная программа бросает вызов национальной промышленности, без технологического переоснащения которой и инновационных логистических решений, план невыполним *49.

Критически оценивают аналитики место Италии на международных рынках инвестиций, указывая на недостаточную политическую поддержку «интернационализации» итальянского бизнеса и инвестиций государством. Ситуация начала меняться к лучшему в 2013 году. Основным промоутером «интернационализации» стало министерство иностранных дел. По поручению главы правительства оно разработало в конце 2013 года совместно с министерством экономики проект закона «Предназначение Италии» (Destinazione Italia), который 21 февраля 2014 года был подписан президентом республики Дж. Наполитано *50. Лейтмотив документа – «Италия может получить большие преимущества от глобализации», «Открыться глобализации не означает только продвигать Италию в мир, экспортируя наши товары и инвестируя в новые рынки, но означает также продвигать мир в Италию». На правительственном портале открыт специальный сайт, цель которого - пропаганда и продвижение основных положений закона, установлена «прямая линия» *51.

Основные направления Закона можно обобщить следующим образом: государственная поддержка предприятий, находящихся в стадии пуска или уже работающих в инновационных областях; выделение фондов для внедрения цифровых технологий на малых и средних предприятиях и переподготовки персонала; выделение специальных фондов, кредитов или предоставление налоговых льгот тем предприятиям, которые инвестируют в инновации; создание условий для стимулирования развития возобновляемой энергетики; предоставление фондов для выкупа самими работниками кризисных предприятий и создание ими кооперативов. И даже такие своеобразные пункты, как запрет повышать акцизы на пиво и предоставление студентам 19% скидки на приобретение книг *52.

Естественно, итальянские аналитики поднимают вопрос относительно энергетической зависимости Италии от поставок газа из России. Украинские события усилили дискуссии о поиске альтернативных источников. Определенные надежды на ослабление этой зависимости они возлагают на Транс-Адриатический газопровод (Tap), по которому газ из Азербайджана будет поступать в Пулью, одну из слаборазвитых итальянских областей.

Институт международных отношений (IAI) провел в течение двух лет с десяток конференций и выпустил примерно столько же аналитических материалов, обращенных непосредственно к энергетической и политической ситуации в Азербайджане и его связям с ЕС. Реализация проекта Транс-Адриатического газопровода рассматривается как «важнейший успех внешней политики» Италии. Аналитики отмечают, что установление нового энергетического коридора является не конечным пунктом прибытия, но основой сотрудничества, которое распространяется за пределы Каспийского моря и Турции, на Северную Африку и Восточное Средиземноморье, где существуют новые энергетические возможности, включая Кипр, Израиль, Ливан. В целях обеспечения энергетической безопасности Италия должна расширять сотрудничество с Ираном. В рамках ЕС итальянское правительство должно активно улучшать европейское управление энергетикой, развитие механизмов солидарной политики ЕС в случае возникновения осложнений с поставщиками энергоресурсов *53.

29 апреля 2014 года ИМО (IAI) опубликовал аналитический доклад под названием «Южный газовый коридор: Линия жизни для Европы?» *54. По заказу ИМО доклад подготовил директор американского Евразийского центра Д.Коранаи *55. Его основной тезис сводится к тому, что украинский кризис должен подвигнуть ЕС к ускоренной разработке альтернативных каналов доступа к энергоресурсам, включая регион Каспия и Центральной Азии. По мнению Д. Коронаи, главным вызовом проекту Южного газового коридора может стать высокий потенциал конфликтности в Центральной Азии и на Кавказе, вызванный нерешенностью нагорно-карабахской проблемы, конкуренцией с Китаем и большими возможностями у России при желании дезорганизовать регионы по украинскому образцу *56.

В конце марта 2014 года европейские лидеры обсудили вопрос о сокращении энергозависимости от России и поручили Европейской Комиссии разработать до конца июня 2014 года конкретный план мероприятий.

Приглашение американского эксперта ничуть не умаляет высокий уровень кавказских и турецких исследований, осуществляемых итальянскими специалистами. В этом я убедился, участвуя в декабре 2013 года в конференции в Университете Триеста (Гориция) совместно с Ф. Л. Грасси из Римского университета «Ла Сапиенца» и М. Ди Лиддио, представлявшего Центр международных исследований (Ce.S.I). Оценивая последствия охлаждения отношений между Россией и ЕС, М. Ди Лиддио обращает внимание на «главные риски, связанные с возможностью прерывания поставок газа в Европу». Он призывает использовать имеющиеся дипломатические инструменты для нормализации обстановки в связи с украинским кризисом *57. Выступая 17 апреля 2014 года по Radio Citta ", М. Ди Лиддио обратил внимание на естественное происхождение пророссийских движений в Восточной Украине, отметив, что федерализация Украины находится в русле намерений Москвы сдержать вступление западного соседа в европейские структуры. Присоединение Крыма он увязал с усилением военно-геополитической роли России в Средиземноморье и на Ближнем Востоке.

Подведем итоги. Никто из аналитиков не ставит под сомнение базовую внешнеполитическую константу, а именно «участие в Атлантическом союзе и взятые на себя обязательства Сообщества» (Дж. Наполитано).

Вместе с тем, как отмечается в одном из аналитических докладов, Римом «традиционно индивидуализируются три различные модели реализации итальянской внешней политики: а. Ассиметричный союз; б. Двусторонняя автономия; в. Активная многосторонность». Авторы доклада считают прагматичным использование во внешней политике т.н. центростремительного «левантийского подхода». «В действительности, представляется, что итальянская внешняя политика движется по определенному кругу между тремя точками, удаляясь от той или другой, она меняет свои характеристики» *58.

Внешнеполитическая программа, увязанная с экономическими, миграционными, военными вопросами была сформирована до прихода М. Ренци к власти. Италия открыто артикулирует и отстаивает свои внешнеполитические интересы в Средиземноморье и на Балканах. Обеспечение энергетической, миграционной и международной безопасности определяют ее восточный вектор политики, от Ближнего Востока до Центральной Азии.

Исходя из этого, эксперты формулируют две основные внешнеполитические задачи для Италии. Первая: последовательно реализуя внутренние реформы, восстановить международное доверие к Италии. Вторая сводится к обновлению общей внешнеполитической стратегии, учитывающей новые европейские и международные вызовы. Прежде всего, речь идет о существенном пересмотре миграционной и оборонительной политики. В обмен на реализацию конкретных реформ Италия рассчитывает на налоговые послабления со стороны Брюсселя.

Можно прогнозировать, что период предстоящего председательства Италии в ЕС будет использован дипломатией Рима для достижения обозначенных целей. Одну из них подчеркнула министр иностранных дел Ф. Могерини 8 мая 2014 года. «В предстоящие недели председательства Италии в июле я совершу поездку во все столицы Западных Балкан, чтобы подать конкретный сигнал наших обязательств, которые будут не только итальянскими, но и всего ЕС» *59. В первые майские дни глава МИД выразила свою позицию по ситуации в Ливии, Египте, Украине, на Ближнем Востоке.

Италия была и остается важным актором современной мировой политики, активно участвующим в коллективном обеспечении международной безопасности и использующим международную конъюнктуру для обеспечения собственных интересов.

Валерий МИХАЙЛЕНКО,
Уральский федеральный университет

*4 Napolitano G. L" Italia e la politica internazionale// Affari Esteri. Autunno 2013, N 172, p. 465. Речь Президента Республики Джорджо Наполитано в Милане 16 февраля 2013 года в Институте исследований мировой политики (ISPI).

*5 Istituto Affari Internazionali (IAI) – основан в 1965 году по инициативе А. Спинелли, политика, одного из теоретиков европейского единства.

*6 Istituto di Studi Politici Internazionali (ISPI) – основан в 1933 г. в Милане, один из старейших в Италии центров изучения мировой политики.

*7 Centro Alti Studi per la Difesa (CASD) – структура при Генеральном штабе обороны Италии.

*8 Centro Studi di Politica Internazionale (CESPI) – основан в 1985 г. как независимый центр, занимающийся вопросами внешней политики и международных отношений. Ориентирован на сотрудничество с МИД Италии.

*9 Centro Studi Internazionali (Ce.S.I.) – основан в 2004 году Андреа Марджеллетти, который является советником министра обороны Италии и одним из ведущих экспертов в области анализа международной политики.

*10 Scegliere per contare. Sintesi e raccomandazioni del Rapporto sulla politica estera italiana edizione 2014/ a cura dell"Istituto Affari Internazionali (IAI). Documenti IAI 14 | 06 - Aprile 2014.

*11 Roberto Aliboni, Giovanni Andornino, Lorenzo Bini Smaghi, Gianni Bonvicini, Vincenzo Camporini, Silvia Colombo, Federica Di Camillo, Ettore Greco, Alessandro Marrone, Ferdinando Nelli Feroci, Ferruccio Pastore, Nicoletta Pirozzi, Andrea Renda, Natalino Ronzitti, Nicolo Sartori, Stefano Silvestri, Nathalie Tocci.

*12 До 2009 года назывался «Италия и международная политика» (L " Italia e la politica internazionale).

Светлана Шереметьева вторник, 10 января 2017, 08:05

Директор аналитической группы Da Vinci AG Анатолий Баронин Фото: УНИАН

Позади остался непростой 2016-й год, запомнившийся серьезными потрясениями и конфликтами. Но и , которые затронут, прежде всего, европейский континент, считает директор аналитической группы Da Vinci AG АНАТОЛИЙ БАРОНИН. О том, какие страны окажутся в эпицентре событий, как будет развиваться ситуация в Сирии, чего ждать от США и Китая и не распадется ли Российская Федерация – в интервью Баронина для "Апострофа".

2016 год запомнился многими геополитическими потрясениями, войнами и конфликтами. Чего вы ожидаете от нового 2017-го? Какие страны будут в эпицентре событий?

2017 год будет годом высокой турбулентности и возможных кардинальных радикальных изменений. Прежде всего, в зоне особого внимания находится Европа и Европейский союз, Ближний Восток и Северная Африка. Также нельзя исключать возможности определенных подвижек в регионе Центральной и Средней Азии, которые будут связаны с возможной сменой элит из-за того, что подходит время к естественной смене режимов, которые образовались после распада Советского Союза. Однако, я думаю, что наибольшие риски мы будем иметь в зоне Европейского союза, и они будут связаны с избирательными кампаниями, с настроениями избирателей, этническими и миграционными изменениями, которые происходят в данном регионе.

- Речь идет о предстоящих выборах в Германии и Франции?

Я, честно говоря, не стал бы особый риск возлагать на Германию, а хотел бы остановиться на Франции и Италии как ключевых игроках, которые могут начать центробежные процессы на территории ЕС. Во Франции – это могут быть , которая набирает сейчас хорошие рейтинги на фоне достаточно жесткого миграционного кризиса во Франции. И действительно количество беженцев из Сирии во Франции можно назвать катастрофичным для тех переломов и изменений, которые могут происходить во французском обществе. А также Италия, которая испытывает определенные экономические проблемы и кризис с . Мы полагаем, есть достаточно высокие риски того, что Италия вслед за Великобританией может начать процедуру выхода из Европейского союза, однако, безусловно, это будет не настолько легко и однозначно, как это было на территории Великобритании.

- А почему, когда был кризис в Греции или Португалии, например, такие центробежные процессы не проходили?

Проблема Греции – это уникальная проблема одной из немногих православных стран в Европейском союзе, которая традиционно испытывает экономические затруднения, связанные с крайне низкой налоговой ответственностью, с крайне высокой коррумпированностью, теневым сектором и так далее. Поэтому Грецию в рамках Европейского союза необходимо рассматривать совершенно отдельно. Это страна, которая с самого начала не соответствовала Копенгагенским критериям, это страна, которая с самого начала имела достаточно большой скрытый потенциал риска в части, касающейся сбалансирования экономики, сбалансирования долговых обязательств и т.д.

- А в Италии?

Что касается Италии, то здесь мы видим абсолютно другую картину. Это страна с заложенным внутри достаточно сильным потенциалом левого движения. Мы его видели после кризиса 45 года, после войны. Левое движение в Италии было всегда развито. Сейчас эти популистские движения имеют достаточно высокую популярность, я имею в виду "Движение пяти звезд" господина Грилло, да и сам Маттео Ренци был достаточно левым премьер-министром. Их популярность говорит о том, что итальянское общество на фоне того кризиса, который произошел в Европе в 2007-2008 году, испытывает потребность к изменениям. Италия достаточно серьезно зависима от той единой европейской политики, которую проводят страны-лидеры Европейского союза. И, в принципе, это политика не очень устраивает элиты, которые держат руку на пульсе этой страны, поэтому мы видим определенную популярность таких политических сил, как Lega Nord, которая является сателлитарным подразделением силы Сильвио Берлускони. И сама партия Сильвио Берлускони Forza Italia сейчас набирает популярность, поскольку экономические проблемы, которые существуют в Европейском союзе (Италия достаточно серьезно пострадала от миграционного кризиса), естественно, вынуждают общество пересмотреть подходы к европейской политике. Складывается определенная ностальгия по ситуации, когда страны Европейского союза обладали несколько большим суверенитетом в принятии определенных решений, например, в миграционной политике, во внешней политике и так далее. Нельзя отрицать то, что тот санкционный режим, который введен против Российской Федерации, при помощи пропаганды Российской Федерации достаточно серьезно давит на малый бизнес и бизнес, который был связан с РФ. В данном случае, несмотря на то, что мы действительно видим некоторые искажения, недовольство необходимостью поддерживать санкции, в принципе, существует.

- Благодаря чему кризис в Европейском союзе могут приостановиться?

Я думаю, ключевой вопрос Европейского союза и сохранение Европейского союза – в его способности достаточно быстро реагировать на те риски, которые существуют. И пойти на децентрализацию.

- Какой, в таком случае, должна быть политика ЕС?

Необходимо предоставление большего суверенитета разным странам в вопросах, которые являются камнем преткновения, поскольку, например, миграционная политика является базовым деструктивным звеном, которое оказывает влияние на страны Европейского союза. Мы понимаем, что, например, если Германия, Франция и Италия открыли двери для мигрантов, то принуждение к открытию дверей для больших миграционных потоков, как поток из Сирии, для таких стран, как Польша и страны Балтии, будет иметь катастрофические последствия и приведет к еще большим волнениям в обществе, чем то, что мы наблюдаем в той же Франции с движением Марин Ле Пен или тех же Нидерландах, когда миграционный кризис с сирийскими беженцами отразился на Украине совершенно безосновательно, но, опять же, под давлением российской пропаганды и тех настроений в обществе, которые были порождены несбалансированностью европейской политики.

- Почему Украина до сих пор не может получить членство в ЕС?

Проблема Украины всегда состояла в следующем: если помните, с середины 1990-х годов, когда было принято решение о курсе на интеграцию в Европейский союз, власти Украины традиционно ставили определенные сроки. Мы откровенно злоупотребляли этой практикой, поскольку мы заявляли, что в течение пяти лет Украина вступит в Европейский союз. ЕС после первой волны евроинтеграции 2004 года уже испытывал определенные проблемы, ставились вопросы: а может ли Европейский союз проглотить такое количество населения новых стран Восточной Европы? Здесь Украина постоянно ставила условия. Это был не шантаж, но это была спекуляция на теме сроков вступления. При этом Украина не реформировалась, мы не менялись, таким образом формировалось негативное отношение к Украине со стороны европейской элиты. Я полагаю, что нынешняя реакция Европейского союза и европейской политической элиты на Украину является следствием тех грубых ошибок, которые делались с середины 90-х годов до нынешнего времени. Когда украинское руководство пытается навязать сроки выполнения тех или иных обязательств, не коррелируя их с выполнением домашнего задания, которое ставится перед ним как условие для получения определенных результатов по интеграции.

В последнее время вновь внимание всего мира приковано к Сирии. По вашим прогнозам, как ситуация там будет развиваться?

Война в Сирии будет продолжена, несмотря на то, что появилась информация о планах, инициированных Российской Федерацией, о разделении этой страны. Она полностью совпадает с нашими прогнозами, которые мы делали в октябре 2015 года. Это действительно единственный вариант, который Москва может предложить для того, чтобы поставить галочку в процессе урегулирования сирийского вопроса. Однако мы понимаем, что тот вариант решения сирийского вопроса, который идет через процесс федерализации, не устранит причин, которые породили войну в этой стране.

Безусловно, мы можем говорить о том, что и курды могут поддержать федерализацию для получения расширенной автономии. Однако мы понимаем, что на этом они не остановятся. Мы видим, что они изменили тактику, перестали говорить о государственности и идут теперь пошагово к ней. Однако то, что целью является получение независимого курдского государства – это факт. Поэтому говорить о том, что Российская Федерация сможет согласовать с той же официально Анкарой, урегулировать ситуацию по Курдистану и предотвратить дальнейшие попытки курдов создать собственное государство, мы не можем. Точно так же и с позицией Ирана, который стремится сохранить влияние в западных регионах Сирии, там, где высокая доля населения, исповедующего шиитское направление ислама (алавитов, исмаилитов). Поэтому я убежден в том, что при 70% суннитов, которые проживают на территории Сирии, мы будем видеть повторение ситуации Ирака, когда суннитское меньшинство при Саддаме Хусейне управляло шиитским большинством. Поэтому тут Российская Федерация ведет себя достаточно сумбурно и не прогнозирует свои действия наперед, руководствуясь желанием просто поставить галочку, что вот - мы урегулировали ситуацию, мы, мол, даже изменим Башара Асада на какого-то другого преемника.

- Какой интерес России в этой сирийской истории?

Как видите, везде, где заходит Российская Федерация, она не вкладывает деньги, не заводит инвестиции, нет инфраструктурных проектов. В качестве примера можно сравнить, как действует Китай в странах Африки. С начала 2000-х годов Китай очень активно начал осваивать территорию Центральной и Восточной Африки, заводить туда колоссальные инвестиции, поэтому даже в районах, где есть определенная межплеменная конфронтация, этнические противоречия, Китай работает достаточно мягко, в принципе, вводя туда финансовые ресурсы и таким образом создавая рабочие места, формируя определенные частные военные компании, которые защищают их бизнес. Так китайцы гарантируют полную лояльность местного населения к ним как к людям, предоставляющим рабочие места и деньги. А Китай получает материальные ресурсы – месторождения, территорию, землю, возможность дешевой рабочей силы.

- Почему именно сейчас РФ так заинтересована в сирийской войне?

Она обычно действует исключительно в пику Соединенным Штатам, ее присутствие на территории Сирии с экономической точки зрения не обосновано, так же, как и не обосновано с точки зрения интересов РФ на Ближнем Востоке. Делать ставку на Башара Асада – представителя алавитов шиитского течения ислама при том, что большинство мусульман в Российской Федерации являются сторонниками суннитского течения – достаточно странно и достаточно рискованно, принимая во внимание трения между шиитами и суннитами (а в сирийской войне религиозный фактор уже имеет колоссальнейшее значение), принимая во внимание этнический и религиозный состав в Российской Федерации. С другой стороны, мы понимаем, что кроме размещения военной базы на территории Латакии Российская Федерация не способна предложить Сирии нечто большее, с экономической точки зрения. Если Соединенные Штаты после 2003 года завели свои компании на восстановление инфраструктуры Ирака, и мы видим там обоюдный интерес, как со стороны официального Багдада, так и со стороны американского бизнеса, то подобное поведение Вашингтона в Ираке объяснимо. В то же время мы видим ситуацию, когда Российская Федерация тратит ресурсы на достижение результата, который может быть мотивирован только исключительно противодействием политики Соединенных Штатов. На мой взгляд, это достаточно бессмысленная затея, которая приводит к трате ресурсов, сил, имиджевых ресурсов, но не приводит к базовой вещи – повышению социально-экономического благосостояния российского общества через внешнюю политику. На сегодняшний день политика Российской Федерации – это, наоборот, достижение политических целей в ущерб социально-экономическому положению внутри своей страны.

Роль Афганистана в распаде Советского Союза – это лишь дополнительный пример той самой политики бессмысленного участия в зарубежных конфликтах, не абсолютно оправданного социально-экономическими факторами. Здесь мы видим, в принципе, то же самое. Российская Федерация повторяет политику Советского Союза – это бездумное присутствие за рубежом, участие и поддержка в военных конфликтах сторон, от которых не получаешь достаточно экономической отдачи. Это ситуация, когда экономика отстает от целей внешней политики, которые определяются непосредственно конфронтацией с крупным игроком, в данном случае с Вашингтоном.

Политика Советского Союза в Африке – та же самая ситуация. СССР не получал никаких экономических преференций, не было инфраструктурных вложений, в то же время были колоссальные траты на военно-техническую помощь режимам, которые были достаточно нестабильны, и население этих стран достаточно быстро поменяло ориентацию. Поэтому, на мой взгляд, Российская Федерация может подвергнуться еще большему экономическому кризису. Однако, даже несмотря на определенный скрытый сепаратизм, который присутствует в Российской Федерации как искусственно склеенном государстве, поскольку там огромное количество различных этнических групп, религиозных течений и так далее, пока что говорить о вероятности распада Российской Федерации, на мой взгляд, преждевременно. Для этого должны быть еще большие экономические проблемы и, безусловно, необходим определенный взлом в том полицейском и контрразведывательном режиме, который существует в РФ. Только после того, как создастся внутренняя оппозиция к действующему режиму, можно будет говорить о том, что риски распада Российской Федерации будут возрастать.

Сейчас мы видим, что Турции пытается занять роль достаточно серьезного внешнеполитического игрока. Какой, по вашему мнению, будет политика Турции в 2017 году?

В 2011 году на тот момент министр иностранных дел Турции Давутоглу опубликовал достаточно интересную статью о концепции турецкой внешней политики. В данной концепции они рассматривали три треугольника, которые являются основой для влияния в исламском мире на территории Ближнего Востока. Эти треугольники формируются из таких стран, как Турция, Саудовская Аравия, Иран, Ирак, Иордания, Сирия и Ливан. Это, в принципе, историческая концепция, которая связана с влиянием тех или иных стран на исламский мир, их влиянием в самом регионе на этнические группы и так далее. Однако мы понимаем, что с Арабской весной влияние некоторых стран было подорвано и освободились некоторые ниши. Например, Ливия и Египет утратили свое значение, и освободилась ниша в Северной Африке. Саудовская Аравия имеет достаточно существенные проблемы для того, чтобы усиливать экспансию за рубеж. Ирак после краха режима Саддама Хусейна также перестал быть региональной точкой.

Поэтому Турция пользуется моментом. Эрдоган пытается восстановить халифат в том виде, в котором он был в составе Османской империи. Все поведение Эрдогана после так называемой неудачной попытки переворота – это попытка сформировать новый имидж и изменить политику Турции в сторону от той политики, которая была сформирована господином Ататюрком. На мой взгляд, Турция будет отходить от светскости как основы в политике государства, будет сокращаться роль армии как баланса политической системы Турции. В то же время, вероятно, будет возрастать роль спецслужб для проведения понятной внутренней политики, поддержки действующей власти и для проведения экспансии. Та кампания, которую Турция начала на территории Сирии, уже свидетельствует о том, что Анкара посылает недвусмысленные сигналы о том, что она претендует на серьезное влияние в регионе. И здесь мы можем говорить о том, что влияние Турции будет распространятся не только на Северную Африку и Ближний Восток, но также и на тюркские государства Средней Азии, то есть на Казахстан, Туркменистан, в какой-то мере Таджикистан, Киргизстан. И здесь, я думаю, изменения мы увидим уже в 2017 году, поскольку мы уже видим активизацию сотрудничества Казахстана с Анкарой, мы видим определенные сейчас кризисные явления в Туркменистане, и мы понимаем, что перед ним будет стоять вопрос: либо уходить под зонтик официального Пекина, либо двигаться на сближение с Анкарой. Скорей всего, Ашхабад выберет Китай как более мягкую силу по сравнению с Анкарой, однако в то же время мы можем говорить о том, что Средняя Азия будет находится под возрастающим давлением Турции, которая связана опять же с попыткой расширения и усиления своего влияния и возвращения влияния в границы Османской империи.

- Какие еще страны из Центральной Азии будут в центре событий?

Афганистан как государство, в котором присутствует две противоборствующие ключевые силы – это Талибан и "Исламское государство", которое пытается закрепиться в этой стране и усилить свою поддержку среди местного населения. Безусловно, стабильность в Афганистане оказывает влияние на ситуацию в том же Пакистане. Мы понимаем риски дестабилизации ситуации в Пакистане, потому что Пакистан является государством, владеющим ядерным оружием. Также мы видим определенную конфронтацию, которая возникла по линии Пакистан – Израиль, хотя я думаю, что это временная ситуативная конфронтация. И, в принципе, значительно большая вероятность того, что возобновится противостояние Индии с Пакистаном, чем того, что будет активизирован новый вектор. По Центральной Азии, я полагаю, ситуация будет развиваться в фарватере тех событий, которые будут происходить в Соединенных Штатах в связи с избранием нового руководства и формированием кабинета Трампа, с одной стороны. С другой стороны, это будет определяться активностью политики РФ в Средней Азии. Усиление или ослабление ее в этом регионе будет либо притягивать, либо отталкивать часть стран, которые занимают достаточно весомое место в этом регионе.

- Китай будет как-то влиять на внешнеполитическую повестку дня?

Мы видим Юго-Восточную Азию, Китай, который начинает наращивать свое влияние в регионе. Это будет игра до последнего, поскольку Китай видит это исключительно как сферу своего влияния. Мы видим, что в 2016 году ему, в принципе, удалось получить под контроль Филиппины, которые раньше входили в состав Соединенных Штатов Америки. Это действительно большой успех в китайской политике в их понимании, поэтому я думаю, что после этого сигнала последует вытеснение американо-японского присутствия с территории Юго-Восточной Азии. Каким образом это будет происходить, сложно сказать: либо это будет с позиции мягкой силы, либо это будет попытка силовых действий, которые мы наблюдаем в отношении того же Вьетнама в Южно-Китайском море. Скорей всего, Китай останется верным своей политике кнута и пряника, когда с одной стороны будет демонстрироваться определенная военная мощь и силовые действия в отношении стран-оппонентов, а с другой стороны решение вопросов будет проходить кулуарно, по договоренностям, с использованием значительных финансовых ресурсов.

Китай значительно жестче в своих далеко идущих целях, однако сама психология китайцев заставляет страну идти по пути, когда противник или оппонент вынуждается к определенным действиям не через ломание коленом, как это, например, пытается делать Российская Федерация. Вот эта особенность китайской политики, на мой взгляд, позволяет смазывать определенные первые признаки тех или иных действий Китая, которые достаточно хорошо видны, например, у США или РФ. Это китайская традиция внешней политики, и она дает возможность Китаю мягче достигать своих целей, не идя на конфронтацию сразу с несколькими участниками. В отличие, например, от Российской Федерации: когда она зашла в Сирию, мгновенно произошел конфликт с Турцией, с Саудовской Аравией.

- И такая политика позволяет им достигать поставленных целей?

Они достигают своих целей, но мы понимаем, что изначальная и основная цель Китая лежит значительно дальше, чем цель РФ. Китай рассматривает тотальное и полное доминирование во всем мире. Вопрос в том, какой временной период этой цели. На самом деле особенностью системы управления Китая – является система планирования, у них производится планирование в краткосрочной перспективе, в среднесрочной, долгосрочной. Причем долгосрочный период планирования у них захватывает до 25-50 лет. Это то, чего не делает никто из стран цивилизованного мира. Однако подобные прогнозы и ориентиры, несмотря на то, что они подвергаются потом коррекции, позволяют сориентировать политику государства на достижение конечного результата.

После победы Дональда Трампа на выборах президента в США многие не понимают, какой будет политика США в этом году. Каков ваш прогноз?

Что касается прогноза по Соединенным Штатам, тут необходимо сделать акцент на нескольких позициях. Первое: США изначально были созданы отцами-основателями с потрясающей системой сдержек и противовесов, поэтому в случае если позиция Трампа будет противоречить позиции большинства конгрессменов, как из Демократической партии, так и из Республиканской, его политика будет полностью блокирована Конгрессом. Второе: в США президент действует исходя не из каких-то своих авторитарных желаний, а исходя из договоренностей и интересов тех финансово-промышленных групп, которые стоят за партиями и которые вкладывались в избирательную компанию. Если политика Трампа будет неожиданной для той части политической элиты, которая поддерживала его на выборах, в частности для Республиканской партии, - это путь к импичменту или блокированию через Конгресс, поэтому, на мой взгляд, политика Трампа будет достаточно неожиданной с одной стороны, однако общее ее направление во внешней политике будет отвечать интересам тех внутренних элит, которые доминируют в США, в том числе и военно-промышленного лобби, представители которого очень сильны в Республиканской партии.

Светлана Шереметьева

Нашли ошибку - выделите и нажмите Ctrl+Enter

В 2011г италия праздновала 150-летие итальянского государства. Италия подошла к своему юбилею как со значительными достижениями, так и с грузом проблем, обострившихся в условиях финансового, экономического и политического кризиса. За прошедшие десятилетия Италия добилась прогресса. Она – одна из наиболее развитых стран мира, активный член «большой восьмёрки» и других международных организаций, экспортёр автомобилей, оборудования, продуктов перерабатывающей промышленности. Итальянская культура, дизайн, мода, кухня всемирно признаны и востребованы.

неаполитано.

В 2013 г, Джорджо Наполитано стал первым в истории Италии переизбранным президентом. 22 апреля принял присягу. В конце 2014г он заявил, что в течение нескольких недель он уйдёт в отставку.

Правительство Ренци действует с 22 февраля 2014 года под председательством Маттео Ренци .

Правительство сменило правительство Энрико Летта , ушедшее в отставку 14 февраля 2014 года . Президент Наполитано поручил Ренци сформировать новое правительство 17 февраля 2014 года.

В правительство входит 16 министров, из которых трое являются министрами без портфеля ; 8 членов правительства - женщины.

внутр политика

Италия по своему экономическому уровню занимает промежуточное положение между наиболее экономически развитыми странами и странами со средним уровнем развития производительных сил. в Значительная часть национальных богатств Италии находится в руках монополий, большинство из которых входят в число крупнейших концернов капиталистического мира. Они господствуют в химической и электротехнической промышленности («Монтэдисон»), в автомобильной (ФИАТ).

Государство является крупнейшим в стране предпринимателем. Особенно сильны его позиции в энергетике, металлургии, судостроении. В современных условиях заметно вмешательство государства в экономику. Основная цель этого- обеспечить непрерывность процесса воспроизводства. Новой важной особенностью развития государственно-монополистического капитализма в Италии стало общенациональное долгосрочное программирование хозяйства, усиление монополизации и огосударствления экономики.

внеш политика

Отношение к действиям Италии на международной арене можно скорее охарактеризовать как отвечающее интересам всех ведущих политических сил страны. В глобальном плане Италия выступает за многосторонний подход к решению насущных задач мировой политики, за реформу ООН, расширение числа непостоянных членов Совета безопасности. Международный валютный фонд и Всемирный банк, по мнению итальянской дипломатии, также подлежат реформированию, направленному на усиление позиций в этих организациях успешно развивающихся стран, прежде всего, Индии, Китая и Бразилии. Большое внимание уделяется про-блемам разоружения. Италия поддерживает высказанную президентом Обамой идею «глобального нуля», призванную освободить человечество от ядерного оружия. Членство в НАТО и ЕС Италия рассматривает в качестве залога своей безопасности, ссылаясь на непредсказуемую современную международную ситуацию. В обеих организациях она преследует цель укрепить свои позиции.

отношения с россией.

Россию Италия рассматривает как стратегического партнёра. в 2002 г. были заложены основы сотрудничества между Россией и Североатлантическим альянсом через механизм Совета Россия – НАТО. С 2010 г. запущен новый механизм, способствующий дальнейшему углублению отношений между двумя странами. Это встречи министров иностранных дел и министров обороны в формате «два плюс два», что ещё раз подтверждает стратегический характер взаимодействия двух стран.

Основу российско-итальянских отношений составляет энергетическое сотрудничество, которое по мере развития инфраструктурных проектов начало выходить за рамки импорта-экспорта сырья.

сегодня развивается сотрудничество между Италией и Россией в финансовой, банковской и инвестиционной сферах. В России действует более 400 итальянских компаний в основном в областях транспорта и станкостроения, строительства и мебели, моды, юридических услуг, сельского хозяйства и пищевой промышленности.

На сегодняшний день Италия является одним из наиболее близких партнеров Российской Федерации в Европе. Россия и Италия продолжают вести политический диалог и активно взаимодействуют в международных организациях и механизмах. в 2014г отмечены взаимные визиты политических деятелей, так в февраля 2014 г. состоялся визит Председателя Совета министров Итальянской Республики Э.Летты в Россию для участия в торжественной церемонии открытия Зимних Олимпийских игр в Сочи. 16-17 октября Президент Российской Федерации В.В.Путин совершил визит в Италию и провел двусторонние встречи с Президентом Итальянской Республики Дж.Наполитано. так же в этом же году премьер министры обеих стран совершали визиты. также в 2014 г. прошли «Перекрестные» годы туризма в России и Италии». 17-18 сентября в Милане был проведен российско-итальянский культурно-туристический форум.

следует отметить отрицательную окраску во взаимоотношениях между 2 странами, а именно украинский вопрос. Введение санкций против России может не только испортить позитивную динамику двустороннего сотрудничества, но и усугубить сложную экономическую ситуацию в Италии. Министр иностранных дел в правительстве ренци Федерика Могерини призывает к поиску политического решения украинского кризиса. Несмотря на поддержку решения ЕС о введении санкций против России, итальянское правительство считает, что сегодняшний мир не позволяет выступать в открытое противостояние с россией, что не следует изолировать россию от европы.