Котлы и бойлеры
Легенда о любовной связи Петра I и Марии Кантемир: а был ли роман? Легенда о любви Петра I и Марии Кантемир: а был ли роман? Княжна кантемир и петр 1 история

Легенда о любовной связи Петра I и Марии Кантемир: а был ли роман? Легенда о любви Петра I и Марии Кантемир: а был ли роман? Княжна кантемир и петр 1 история

Биографии великих личностей всегда привлекают много внимания, особенно если речь идет о царских особах. Фигура Петра Алексеевича Романова, первого российского императора, вызывает особый интерес. И не только потому, что он был поистине великим самодержцем, талантливым полководцем и смелым реформатором. Петр I известен потомкам своим необузданным нравом и, как следствие, яркими любовными похождениями. Один тот факт, что он сделал своей законной женой простую служанку из Ливонии, которая впоследствии стала российской императрицей Екатериной I, говорит о том, что, обуреваемый страстью, пылкий Петр не отступал ни перед чем.

Многие историки полагают, что последней любовью государя была княжна Мария Кантемир – дочь молдавского господаря, князя Дмитрия Константиновича, и сестра известного русского поэта Антиоха Кантемира. Согласно популярной версии, Мария и Петр познакомились зимой 1721 года. Княжне тогда было всего 20 лет, а жизнь Петра уже клонилась к закату. В 1722 году царь отправился в персидскую кампанию: из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань. По некоторым сведениям, в этой поездке Петра сопровождали и его супруга Екатерина, и Мария вместе с отцом. Однако княжна вынуждена была остаться в Астрахани, так как была в положении.

Никитин Иван Никитич. Портрет княжны Смарагды Марии Кантемир.

О том, чьего ребенка носила под сердцем незамужняя Мария Кантемир, исследователи спорят до сих пор. Так или иначе, счастливого материнства она не дождалась: у княжны случился выкидыш. По одной из теорий, Мария была беременна от Петра, и об этом узнала Екатерина. Опасаясь, что соперница родит государю наследника (в браке с Екатериной у Петра родилось 8 детей, но большинство из них умерли во младенчестве, и на престол могли претендовать лишь две дочери – Анна и Елизавета), будущая императрица якобы подговорила врача искусственно прервать беременность княжны.

Ну а дальнейшее нам известно: весной 1724 года Екатерина была коронована императрицей, а вскоре закрутила роман с адъютантом Петра I Виллимом Монсом. По слухам, после этого разочаровавшийся в жене Петр возобновил связь с Марией, но она ни к чему не привела: 28 января 1725 года император скончался.

Последним годам жизни Петра Великого посвящен мини-сериал «Петр Первый. Завещание» . В нем в том числе рассказывается история взаимоотношений императора с Марией Кантемир. Как и всякое художественное произведение, этот сериал содержит в себе элементы вымысла, поэтому в нем не стоит искать абсолютной исторической точности. Зато определенно следует насладиться прекрасной игрой актеров: Александра Балуева, Елизаветы Боярской, Ирины Розановой, Сергея Маковецкого и др.

Смотрите сериал «Петр Первый. Завещание» в воскресенье, 3 ноября, в 11.45 на телеканале «МИР»

И. Н. Никитин «Пётр I на смертном одре»

А если хотите узнать, была ли эта история на самом деле, читайте наше интервью с доктором исторических наук, профессором СПбГУ Павлом Кротовым. В беседе с «МИР 24» он рассказал, какие документы могут подтвердить связь Петра I и Марии Кантемир, кто мог насильно избавить ее от ребенка и чем этот наследник был так опасен для Екатерины I и Шереметева.

– Павел Александрович, все-таки мог быть у Петра I роман с дочерью Кантемира? Есть ли какие-то источники, которые могут это подтвердить?

Источник есть, и я могу четко сказать, какой. Он надежный, но как бы намеком все это раскрывает, поскольку прямо сказать было нельзя. В походном журнале Петра I ни с того ни с сего зафиксирован выкидыш у Марии Кантемир, причем когда император был в отъезде. И это совершенно непонятно: такие события у Петра I не фиксировались, к тому же, Мария Кантемир была не замужем – и вдруг у нее рождается мертвый младенец. Этот журнал, скорее всего, вел какой-то денщик Петра I. Видимо, он получил это сведение и занес его в походный журнал, который совершенно точно является подлинным. Значит, Петру I было весьма интересно, что у такой-то незамужней девушки случился выкидыш. Как это все оценивать? Отсюда и следует предположение, что это был ребенок от Петра I.

– Могла ли Екатерина I быть причастна к искусственному прерыванию родов Марии?

Знаете, современные люди потрясены тем, какое широкое распространение имела тактика отравлений в то время! Видимо, доктора [Поликалу] к Марии подослали совершенно неслучайно. И подозревать Екатерину вполне можно, потому что для нее это фактически означало конец: две дочери, Анна и Елизавета, а наследника мужского пола – нет. Если бы у Петра I родился сын от другой женщины, для нее это был бы крах. Она стремилась к короне и в итоге достигла своего: в 1724 году Петр ее короновал. Как видите, это произошло уже после выкидыша у Марии Кантемир.

– Кому больше всего был выгоден союз Петра и Марии? Должно быть, ее отцу, Дмитрию Кантемиру, мысль выдать дочку за российского императора была очень даже по нраву. А как сам Петр относился к Кантемиру?

К Кантемиру Петр относился с большим уважением. Он постоянно был при его дворе и фактически сам образовывал двор новой формирующейся империи. Он был с ним и в персидском походе – в общем, был у Петра на высоком счету. По сравнению с Екатериной, которая, в общем-то, была лифляндской пленницей и «девушкой легкого поведения», кандидатура княжны имела большие преимущества. Но слишком многие были заинтересованы в том, чтобы такой рокировки не произошло – в том числе Меншиков и, конечно, сама Екатерина.

Дмитрий Кантемир, отец Марии

– Я читала, что врач семьи Кантемиров, Поликала, который принимал роды у княжны, был в сговоре с графом Петром Толстым, который был одновременно приятелем князя Дмитрия и сподвижником Петра I. Историк Майков писал, что в этой истории Толстой сыграл двойственную роль: с одной стороны, он способствовал сближению Марии с Петром, но в то же время, стремясь угодить Екатерине, помог избавить несчастную от ребенка. Правда ли Толстой был таким двуличным интриганом?

Славу интригана он имел заслуженно: Толстой был мастером интриги. Но почему вы считаете, что он свел Марию Кантемир с Петром I? Я боюсь, что об этом сведений нет. Дмитрий Кантемир прибыл в Россию вместе со своим семейством, так что Петру трудно было не сойтись с ним и его дочерью. И если бы Петр хотел, он бы, конечно, установил эти связи с Марией Кантемир. Кроме той записи о выкидыше, больше о Марии в походных журналах царя ничего нет – видимо, его страсть улеглась, и эта альтернатива в развитии России не состоялась.

– А если бы Мария все-таки родила Петру наследника? Как вы считаете, была возможность увидеть на российском престоле потомка молдавских господарей? Или у такого «опасного» ребенка было мало шансов выжить?

Я думаю, что после рождения наследника в Петре I взыграли бы чувства и он бы как-то перекроил судьбу своих дочерей в пользу этого мальчика. Но, во-первых, маленькие дети тогда умирали довольно часто. Да и взрослые тоже очень долго не жили: умереть на шестом десятке, как это произошло с Петром I в январе 1725 года, считалось достойной продолжительностью жизни по тем временам. Если бы после смерти монарха престол был завещан маленькому мальчику, в этой ситуации интриг могло быть еще больше, чем в случае с родами Марии Кантемир. Можно предполагать несколько вариантов развития событий. Против этого младенца мог строить интриги и Меншиков, потому что этот «полудержавный властелин» имел все шансы основать новую династию на троне. И он едва этого не сделал, ведь его дочь Мария была обручена с Петром II.

Любовница императора Петра Великого .

Биография

Мария попыталась избегать утомительных увеселений, и этим навлекла недовольство царя, по приказу которого началось расследование, которое вели Павел Ягужинский и доктор Блументрост . 1 ноября в дневнике Ильинского записано: «Павел Иванович Ягужинский с доктором Лаврентием Лаврентьевичем (Блументростом) да с Татищевым (царским денщиком) приезжали осматривать княгиню и княжну: в правды ли немогут (нездоровы), понеже в воскресенье в сенате не были» .

В родительском доме Мария принимала Петра I, Меншикова , Фёдора Апраксина , французского посла Кампредона (6.11.1721). Поддерживала дружеские связи с Толстым, прусскими, австрийскими и другими дипломатами .

С Петром Первым

Зимой 1721 года начался роман царя с двадцатилетней Марией, который поощрял её отец, и, по некоторым догадкам, старый товарищ Петра I, интриган Пётр Толстой . В первые месяцы 1722 года, будучи в Москве, Мария отказала в своей руке князю Ивану Григорьевичу Долгорукову. В 1722 году Петр отбывал в персидскую кампанию : из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань. Царя сопровождала и Екатерина , и Мария (вместе с отцом). Мария была вынуждена остаться в Астрахани с мачехой и младшим братом Антиохом, так как была беременна.

«В случае рождения сына у княгини, царица опасается развода с нею и брака с любовницею, по наущению Валахского князя».
(депеша французского посла Кампредона , 8 июня 1722 года) .

По другим указаниям, Мария всё же смогла родить сына. Император Священной Римской империи жалует её отца в 1723 году званием князя Священной Римской империи, что делало её статус выше . Но сын Марии умирает. Царь вернулся из похода в Москву в декабре 1722 года.

Вероятно, верна версия о том, что роды у Марии произошли, но они оказались неудачными, и новорожденный мальчик умер . Майков пишет:

Пока происходила эта экспедиция, в Астрахани, на государевом рыбном дворе, где было отведено помещение для Кантемирова семейства, совершилось издалека подготовленное темное дело. Княжна Мария преждевременно разрешилась недоношенным младенцем. Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которые принял Поликала, врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, - руководил же действиями Поликалы не кто иной, как приятель князя Димитрия П. А. Толстой. Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жестких руках. Теперь супруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена .

Кантемиры уехали в орловское имение Дмитровку, где в 1723 году умирает и её отец. По его завещанию она получила драгоценности матери стоимостью в 10 тысяч рублей. Свои имения господарь завещал тому из сыновей, который по достижении возраста окажется наиболее достойным, это привело к многолетнему судебному спору четырёх сыновей со своей мачехой, которая требовала 1/4 (вдовью) часть состояния - судебные тяжбы будут тянуться много лет (до 1739 года) и результат будет зависеть от того, кто будет на престоле, человек, расположенный к Кантемирам, или же нет. Весной 1724 года Екатерина была коронована императрицей, а Толстой был возведён в графское достоинство. Когда осенью 1724 года Екатерина увлеклась Виллемом Монсом , связь разочарованного женой Петра с Марией возобновилась, но ни к чему не привела, поскольку в январе 1725 года он скончался.

После Петра

После смерти царя Мария серьёзно заболела, составила завещание в пользу братьев, назначив своим душеприказчиком Антиоха. «Пока сенат обсуждал вопрос о наследстве умершаго господаря, княжну Марию снова постигла тяжкая болезнь. Нравственною причиною ея были, очевидно, те треволнения, какия ей пришлось испытать в последние годы. Внимание Петра, возобновившееся после его разрыва с Екатериной из-за Монса, возродило честолюбивыя мечты в сердце княжны; но неожиданная кончина государя нанесла им внезапный решительный удар» .

После выздоровления проживала в Санкт-Петербурге, но отошла от жизни двора. При Екатерине I она находится в опале. При Петре II она переехала в Москву, где служили её братья; пользовалась расположением сестры нового царя, Натальи. В 1727 году Мария способствует свадьбе своего брата Константина с княжной М. Д. Голицыной . Благодаря милостям Анны Иоанновны , которая пригласила её ко двору фрейлиной (1730), Мария построила «в приходе Троицы на Грязех» два дома у Покровских ворот , пригласив Трезини . Когда двор решил вернуться в 1731 году в Петербург, Мария получила разрешение остаться в Москве. Эти милости были оказаны ей, так как её брат Антиох способствовал восшествию Анны на престол. В начале 1732 года Мария хлопотала в Санкт-Петербурге о получении новых вотчин, посетила Анну Иоановну, Елизавету Петровну , Бирона , Остермана , А. И. Ушакова. Хлопоты были связаны с продолжающейся тяжбой с мачехой.

Замуж Мария не выходит, отвергает руку грузинского царевича Александра Бакаровича, сына выехавшего в Россию в 1724 году Карталинскаго царя Бакара . Она удаляется от двора и подолгу живёт в своем московском доме, впрочем, ведя светскую жизнь и общаясь с московской знатью. Присутствовала на коронации в Москве императрицы Елизаветы и сумела расположить к себе доктора Лестока и канцлера Воронцова . В 1730-х годах в её доме был литературный салон . В 1737 к ней сватается Федор Васильевич Наумов , но она отказывает, так как понимает из его слов, что он больше прельщен её предполагаемым состоянием.

Она поддерживает переписку (на итальянском и новогреческом языках) со своим братом Антиохом, проживавшем в Париже. Переписка сохранилась и содержит ценные исторические сведения, часть из которых изложена эзоповым языком с целью обмана перлюстрации.

В начале января 1744 года она писала ему, что намеревается продать свои земли брату Сергею, а себе оставит лишь небольшой клочок, чтобы построить тут монастырь и постричься в нём. Раздосадованный этим известием, больной брат отвечал сестре письмом на русском языке, в котором сперва делал распоряжения на случай своего прибытия из Италии в Москву, а затем говорил: «О том вас прилежно прошу, чтоб мне никогда не упоминать о монастыре и пострижении вашем; я чернецов весьма гнушаюсь и никогда не стерплю, чтоб вы вступили в такой гнусной чин, или буде то противно моей воли учините, то я в век уже больше вас не увижу. Я желаю, чтоб по приезде моем в отечестве, вы прожили всю жизнь со мною и в доме моем были хозяйкою, чтоб сбирали и потчивали гостей, одним словом - чтоб были мне увеселением и спомощницей».

Антиох, страдавший хронической болезнью, скончался в марте 1744 года в 35-летнем возрасте. На свои средства Мария перевезла тело брата из Парижа в Москву и похоронила его рядом с отцом - в нижней церкви Никольского Греческого монастыря.

По местной легенде, Мария похоронена в построенной ею церкви .

Источники

Майков Л.
Сообщения современников об отношениях Петра к княжне Марии Кантемировой находятся в депешах де-Кампредона (Сборник Имп. Русск. Историч. Общества, т. XLIХ, стр. 114 и 352), и в записке цесарскаго дипломатическаго агента (Büsching’s Magazin für die neue Histone und Geographie, 13. XI); позднейшия - в Anecdotes Шерера (Londres. 1792), т. IV, и в Memoires du prince Pierre Dolgorouki. Généve. 1867. Ср. также Архив князя Куракина, т. I, стр. 93, и Сказания о роде князей Трубецких, стр. 183.

В литературе

Чиркова З. К. Мария Кантемир. Проклятие визиря.
Гордин Р. Р. Петру Великому покорствует Персида. - М .: АРМАДА, 1997.
Гранин Д. Вечера с Петром Великим

В кинематографе

«Пётр Первый. Завещание », (2011). В роли Марии Кантемир - Елизавета Боярская

Напишите отзыв о статье "Кантемир, Мария Дмитриевна"

Примечания

По некоторым указаниям у Кантемира было две дочери по имени Мария, и вторая умерла в 1720 году. По другим указаниям, эту девочку звали Смарагдой. Также упоминается дочь Кантемира, видимо, от второго брака: Екатерине-Смарагда Дмитриевна Кантемир (1720-1761), камер-фрейлина, статс-дама императрицы Елизаветы Петровны, жена Дмитрия Голицына
Густерин П. В. Первый российский востоковед Дмитрий Кантемир / First Russian Orientalist Dmitry Kantemir. М., 2008, с. 18-24.
Густерин П. В. Первый российский востоковед Дмитрий Кантемир / First Russian Orientalist Dmitry Kantemir. М., 2008, с. 47-48.
Майков Л. . // Русская старина, 1897. - Т. 89. - № 1. - С. 49-69.
Сухарева О. В. . - М ., 2005.
Густерин П. В. Первый российский востоковед Дмитрий Кантемир / First Russian Orientalist Dmitry Kantemir. М., 2008, с. 25.
Антиох Кантемир // Москва: Энциклопедия / Глав. ред. С. О. Шмидт ; Сост.: М. И. Андреев, В. М. Карев. - М . : Большая Российская энциклопедия , 1997. - 976 с. - 100 000 экз. - ISBN 5-85270-277-3 .



Супруги

Фаворитки

Метрессы и жены денщиков

Отрывок, характеризующий Кантемир, Мария Дмитриевна

– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.

В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.

Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.

Любовь движет миром даже больше, чем деньги или жажда власти. Истории любви лиричные и драматичные, порой трагичные. Они всегда волнуют и притягивают историков, писателей, особенно если это отношения великих и знаменитых, тех, кто прославил свое имя в веках. Княжна Кантемир и Петр І - что их привело в объятья друг к другу? Двадцатилетняя Мария стала последней, поэтому самой страстной любовью великого государя, которому ко времени знакомства было почти 50. Кто она, эта таинственная молдавская принцесса?

Славный род Кантемиров

Княжна Кантемир представительница древнего и знатного рода, история которого уникальна тем, что все поколения его оставили свой след в развитии Молдавии и России.

Кантемиры - потомки османского предка, который еще в 1540 году освоился на молдавской земле, принял христианство и обзавелся семьей. «Хан Темир» - так трактуют некоторые историки происхождение этой фамилии. Так это или нет, но гены османца оказались сильными, и потомками он может гордиться. Сын, внуки и правнуки первого Кантемира занимали почетные места в иерархической лестнице молдавского управления. А Марии суждено было исполнить мечту османцев и «взять Москву», только по-своему, по-женски…

Дмитрий Кантемир

Среди известных в мировой истории личностей есть выдающиеся ученые или политические деятели. Сын правителя Константина Кантемира Старого, Дмитрий, тот редкий случай, когда природе удалось соединить в одном человеке две противоположные наклонности. Отданный в Константинополь в качестве заложника, четырнадцатилетний Дмитрий использовал свое положение для утоления жажды знаний. Кантемиру принадлежит ряд научных работ по истории Османской империи, описания ее нравов, быта и обычаев.

Здесь же, в Константинополе, судьба свела его с тезкой российского императора и посланником России Петром Алексеевичем Толстым, который сыграл позднее немаловажную роль в его судьбе. Петр и княжна Кантемир также испытали на себе его умение плести интриги и угождать всем.

На родину Дмитрий возвратился в качестве назначенного господаря Молдавии. В этом качестве он начал борьбу за освобождение родины от османского ига. Неудачная кампания, дружба с Петром стали причиной того, что семья Кантемиров оказалась в России. Здесь он продолжил свои научные труды и стал советником царя.

Кассандра Кантакузен

В жены Кантемир выбрал себе греческую красавицу Кассандру, которая сумела стать именно той женой, которые незаметны в обществе. Они влияют на ход истории, постепенно входя в курс дел мужа, поддерживая его во всем и направляя в нужное русло. Кассандра родила мужу семерых детей: пять сыновей и двух дочерей. Княжна Мария Кантемир, биография которой тесно связана с жизнедеятельностью могучего российского царя, была старшей дочерью в этом семействе.

Все трудности, которые выпали на долю преданной жены Кассандры: опека семьи, необходимость покинуть родину, переживания за жизнь мужа и детей не прошли даром. Она тяжело заболела и умерла через год после прибытия в Россию. Было ей на тот момент всего 32 года.

Второй женой Дмитрия Кантемира стала светская львица, блестящая красавица Анастасия Трубецкая, по возрасту - ровесница Марии.

Таинственная княжна

Практически с первых дней жизни Мария жила в Турции, ее воспитателем и учителем был назначен грек Асди Кандаиди. Черный монах, приверженец тайной магии, исследователь мистических тайн Тамерлана привил свое увлечение и воспитаннице. Судьба княжны Кантемир овеяна покровом таинственности и легендами.

Одна из них гласит, что в Марию переселилась душа ее далекого предка, которая постоянно боролась с женской сутью княжны. Рассказы увлеченного монаха так поразили восприимчивую натуру девочки, что она сутками проводила в старинной библиотеке хана Темира за магическими книгами, изучала тайные знаки, заклинания. Ее любимыми предметами были астрономия и история.

Однажды на ладони Марии появился выжженный Знак Тамерлана - три кольца, соединенные вместе. Говорят, что с тех пор девочка свободно разговаривала на тюркском и персидском языках, иногда в снах бредила завоеванием Москвы. Это проявлялся Тамерлан. Но победила, судьба княжны Марии Кантемир приготовила ей иное назначение - поразить сердце царя и отдать ему свое.

Кантемиры в России

Итак, после неудачно проведенной операции по присоединению Молдавии к Российской империи, семейство господаря оказалось под угрозой уничтожения. Петр Великий проявил благородство и оказал своему союзнику всяческую поддержку. Кантемир получил в пользование земли в Харькове, подмосковную усадьбу «Черная грязь» и звание князя. Вот тогда-то впервые и увидела молдавская княжна Мария Кантемир царя Петра Алексеевича. Знакомство это было мимолетным: Марии было лет 11, а у Петра как раз раззгорался роман с Мартой Скавронской, будущей императрицей Екатериной I. Княжна Кантемир и Петр 1 встретились вторично по прошествии нескольких лет, когда умная, просвещенная, блистательная Мария пленила немолодого уже государя всерьез.

Любвеобильный Петр

Биографы Петра Первого характеризуют его нрав как вспыльчивый, твердый и решительный. Таким и должен быть царь-реформатор, бросивший вызов устоям тогдашнего общества, ставший автором очень многих нововведений, основатель города на Неве. Его буйный нрав и горячая кровь не могли не отразится на отношениях с женщинами. Любовь царя была горячей, страсть воспламенялась быстро, и также быстро утихала. С надоевшими ему фаворитками он расставался по-разному: одни постригались в монастырь, другие выдавались замуж за придворных, третьих ждала смерть - царь не прощал измен. Варвара Арсеньева, Румянцева, Авдотья Чернышова - эти дамы вошли в историю как наиболее знаменитые любовницы Петра. Завершила этот список Мария - молодая княжна Кантемир.

Петр и Екатерина

Дочь прибалтийского крестьянина, служанка графа Меньшикова Марта Скавронская так приглянулась темпераментному царю, что после первого свидания он уже не расставался с ней. После неудачного для него и Кантемира Прусского похода, отправив первую супругу в монастырь, Петр женится на Марте, принявшей крещение и взявшей имя Екатерина. Новая царица Екатерина при всех своих достоинствах имела один недостаток - ее любвеобильность распространялась не только на мужа. К тому же Екатерина так и не смогла родить здорового наследника трона. Петр хоть и пресекал все сплетни об отсутствии преемника, заметно охладел к супруге, а тут еще и постоянное общение с образованной и обаятельной Марией. Одержимый жаждой знания и тягой ко всему новому, Петр восхищался ее глубокими познаниями и образованностью. Княжна Кантемир и стали близкими настолько, что по Москве поползли слухи о возможной замене царицы.

Несбывшиеся надежды

Множественные недолгие и более затяжные связи царя не очень волновали его законную супругу, которая сама была не прочь расслабиться на стороне, но связь с Марией ее обеспокоила всерьез. Княжна Кантемир ждала ребенка. Екатерина испугалась не на шутку донесениями доверенного графа Толстого (который, впрочем, считался доверенным лицом Петра и Марии, а на самом деле строил интриги только в свою пользу). Рожденный княжной сын будет объявлен наследником, а сама Мария - новой российской царицей. Вспомнив судьбу своей предшественницы, Екатерина стала принимать меры. Руководитель секретной службы царя не желал ссориться с царицей из-за очередной, как считалось, прихоти государя. Все складывалось как нельзя лучше для интриганов, и хуже для Марии. Из-за плохого самочувствия она не смогла сопровождать Петра в его в Персидском походе, и это сделала, конечно же, законная супруга. Княжну тем временем обхаживали дворцовые врачи, которые находились в подчинении у Толстого. Результатом таких «лечений» стало то, что роды начались преждевременно, и ребенок родился мертвым. По другим данным, мальчик был живым, но прожил недолго. Сама же Мария Дмитриевна тяжело заболела и уехала в отцовское имение. Вскоре Дмитрий Константинович скончался.

Последний порыв

Екатерина праздновала победу: после тяжелого персидского похода, где она разделяла с государем все тяжести и невзгоды, она стала коронованной императрицей. Но случилась неприятность: царь узнал о ее связи с камергером Монсом, который был вскоре казнен. Петр Первый и княжна Мария Кантемир встречаются вновь. И бурный роман разгорается с новой страстью, но… смерть настигла государя. Трагическая кончина вывела из себя впечатлительную даму. Мария вновь тяжело заболела и слегла так серьезно, что даже составила завещание в пользу младшего брата Антиоха, с которым была особенно дружна. Болезнь прошла, жизнь продолжалась, но без любви утратила интерес. О том, насколько сильно было чувство Марии к Петру, можно судить по тому факту, что замуж она так и не вышла, хотя была еще молодой и неоднократно получала предложения руки и сердца от почтенных кавалеров.

Жизнь без него

Понятно, что пассия мужа не вызывала восторга у императрицы Екатерины, во времена ее правления княжна находилась в немилости и была отвергнута от двора. Дружба с царской особой из рода Романовых, Анной Иоановной, вернула былое расположение и статус фрейлины. Мария Дмитриевна вела в Москве, посещала приемы и устраивала их в своем доме. Одно время княжна даже была близка к решению постричься в монастырь, который хотела построить на свои деньги. Отговорил брат Сергей. Все же от мысли строить богоугодные заведения Мария не отказалась. С ее помощью была воздвигнута церковь Святой Магдалины в усадьбе в Улитино (Марьино), где и была похоронена после своей кончины.

Правда и вымысел

История княжны Кантемир и всей ее семьи настолько насыщена событиями, что не могла на стать основой литературных произведений. Все члены семьи - яркие личности, о которых можно писать отдельные рассказы, тем более что через их судьбы проходит линия исторических событий России. К сожалению, чем больше времени отдаляет нашу эпоху от тех времен, тем больше искажаются точные факты под влияние личного мнения каждого исследователя, не говоря уже, об фантазии писателей и кинематографистов. Архивные документы, письма не всегда истолковываются достоверно, отсутствие фото не дает истинного заключения о внешности. Созданные придворными художниками величественные портреты часто приукрашали героев.

Как бы то ни было, история любви была, а каждый пусть рисует ее в силу своего воображения.

Петр I и Мария Кантемир.

Пленницы судьбы (видео): Петр I и Мария Кантемир (1700 - 1757).

29 апреля 1700 - 09 сентября 1754
дочь молдавского господаря, князя Дмитрия Константиновича и Кассандры Кантакузен, бежавших в Россию, сестра известного русского поэта Антиоха Кантемира, любовница императора Петра Великого

В детском возрасте привезена в Стамбул, где жил её отец. Ее учителем был греческий монах Анастасий Кандоиди, секретный информатор русского посла в Стамбуле П. А. Толстого. Марию учили древнегреческому, латинскому, итальянскому языкам, основам математики, астрономии, риторики, философии, она увлекалась античной и западноевропейской литературой и историей, рисованием, музыкой.

В конце 1710 года вернулась с семьей в Яссы. Дмитрий Кантемир оказался союзником Петра по неудачной турецкой кампании и лишился своих владений по прутскому договору. С 1711 года семья жила в Харькове, с 1713 в Москве и подмосковной резиденции «Чёрная грязь».

И.Н. Никитин. «Портрет княжны Смарагды(?) Марии(?) Кантемир» — предполагаемый портрет Марии или её сестры?

Начала обучаться русской и славянской грамоте у литератора Ивана Ильинского. В доме отца Мария познакомилась с царем Петром I. В 1720 году, ожидая обещанного вознаграждения за поддержку в войне, Кантемиры перебираются в Петербург и овдовевший Дмитрий женится на юной красавице Настасье Трубецкой и окунается в вихрь светской жизни. Мария попыталась избегать утомительных увеселений, и этим навлекла недовольство царя, по приказу которого началось расследование, которое вели Павел Ягужинский и доктор Блументрост. 1 ноября в дневнике Ильинскаго записано: «Павел Иванович Ягужинский с доктором Лаврентием Лаврентьевичем (Блументростом) да с Татищевым (царским денщиком) приезжали осматривать княгиню и княжну: в правды ли немогут (нездоровы), понеже в воскресенье в сенате не были».

Сериал «Пётр Первый. Завещание»

Дмитрий Кантемир

В родительском доме Мария принимала Петра I, Меншикова, Фёдора Апраксина, французского посла Кампредона (6.11.1721). Поддерживала дружеские связи с Толстым, прусскими, австрийскими и другими дипломатами.

С Петром

Зимой 1721 года начался роман царя с двадцатилетней Марией, который поощрял её отец, и, по некоторым догадкам, его старый товарищ интриган Петр Толстой. В первые месяцы 1722 года, будучи в Москве, Мария отказала в своей руке князю Ивану Григорьевичу Долгорукову. В 1722 году Петр отбывал в персидскую кампанию: из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань. Царя сопровождала и Екатерина, и Мария (вместе с отцом). Мария была вынуждена остаться в Астрахани с мачехой и младшим братом Антиохом, так как была беременна.

Валишевский пишет: «если верить Шереру, друзья Екатерины ухитрились оградить её от этой опасности: по возвращении из кампании Петр застал любовницу в постели, в опасном положении после выкидыша».

«В случае рождения сына у княгини, царица опасается развода с нею и брака с любовницею, по наущению Валахского князя».

По другим указаниям, Мария всё же смогла родить сына. Император Священной Римской империи жалует её отца в 1723 г. званием князя Римской империи, что делало её статус выше. Но сын Марии умирает. Царь вернулся из похода в Москву в декабре 1722 года.
Вероятно, верна версия о том, что роды у Марии произошли, но они оказались неудачными, и новорожденный мальчик умер. Майков пишет:

"Пока происходила эта экспедиция, в Астрахани, на государевом рыбном дворе, где было отведено помещение для Кантемирова семейства, совершилось издалека подготовленное темное дело. Княжна Мария преждевременно разрешилась недоношенным младенцем. Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которые принял Поликала, врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, — руководил же действиями Поликалы не кто иной, как приятель князя Димитрия П. А. Толстой. Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жестких руках. Теперь супруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена."

Весной 1724 года Екатерина была коронована императрицей, а Толстой был возведен в графское достоинство. Когда осенью 1724 года Екатерина увлеклась Виллемом Монсом, связь разочарованного женой Петра с Марией возобновилась, но ни к чему не привела, поскольку в январе 1725 года он скончался.

После Петра.

После смерти царя Мария серьёзно заболела, составила завещание в пользу братьев, назначив своим душеприказчиком Антиоха. « Пока сенат обсуждал вопрос о наследстве умершаго господаря, княжну Марию снова постигла тяжкая болезнь. Нравственною причиною ея были, очевидно, те треволнения, какия ей пришлось испытать в последние годы. Внимание Петра, возобновившееся после его разрыва с Екатериной из-за Монса, возродило честолюбивыя мечты в сердце княжны; но неожиданная кончина государя нанесла им внезапный решительный удар».

После выздоровления проживала в Санкт-Петербурге, но отошла от жизни двора. При Екатерине I она находится в опале. При Петре II она переехала в Москву, где служили ее братья; пользовалась расположением сестры нового царя, Натальи. В 1727 году Мария способствует свадьбе своего брата Константина с княжной М. Д. Голицыной.

Портрет императрицы Анны Иоанновны

Благодаря милостям Анны Иоанновны, которая пригласила её ко двору фрейлиной (1730), Мария построила «в приходе Троицы на Грязех» два дома у Покровских ворот, пригласив Трезини. Когда двор решил вернуться в 1731 году в Петербург, Мария получила разрешение остаться в Москве. Эти милости были оказаны ей, так как её брат Антиох способствовал восшествию Анны на престол. В начале 1732 года Мария хлопотала в Санкт-Петербурге о получении новых вотчин, посетила Анну Ивановну, Елизавету Петровну, Бирона, Остермана, А. И. Ушакова. Хлопоты были связаны с продолжающейся тяжбой с мачехой.
Замуж Мария не выходит, отвергает руку грузинского царевича Александра Бакаровича, сына выехавшего в Россию в 1724 году Карталинскаго царя Бакара. Она удаляется от двора и подолгу живет в своем московском доме, впрочем, ведя светскую жизнь и общаясь с московской знатью. Присутствовала на коронации в Москве императрицы Елизаветы и сумела расположить к себе доктора Лестока и канцлера Воронцова. В 1730-х годах в её доме был литературный салон. В 1737 к ней сватается Федор Васильевич Наумов, но она отказывает, так как понимает из его слов, что он больше прельщен её предполагаемым состоянием.

Антиох Дмитриевич Кантемир

В начале января 1744 года она писала ему, что намеревается продать свои земли брату Сергею, а себе оставит лишь небольшой клочок, чтобы построить тут монастырь и постричься в нем. Раздосадованный этим известием, больной брат отвечал сестре письмом на русском языке, в котором сперва делал распоряжения на случай своего прибытия из Италии в Москву, а затем говорил: «О том вас прилежно прошу, чтоб мне никогда не упоминать о монастыре и пострижении вашем; я чернецов весьма гнушаюсь и никогда не стерплю, чтоб вы вступили в такой гнусной чин, или буде то противно моей воли учините, то я в век уже больше вас не увижу. Я желаю, чтоб по приезде моем в отечестве, вы прожили всю жизнь со мною и в доме моем были хозяйкою, чтоб сбирали и потчивали гостей, одним словом — чтоб были мне увеселением и спомощницей».

Антиох, страдавший хронической болезнью, скончался в марте 1744 года в 35-летнем возрасте. На свои средства Мария перевезла тело брата из Парижа в Москву и похоронила его рядом с отцом — в нижней церкви Никольскаго Греческого монастыря.

Церковь Святой Магдалины в Улиткино (1748)

С 1745 года владела подмосковной усадьбой Улиткино (оно же Черная Грязь, оно же Марьино), где в 1747 году она построила церковь Марии Магдалины. Видимо, покупка была связана с тем, что соседнее поместье Гребнево принадлежало отцу её мачехи Настасьи Ивановны, князю И. Ю. Трубецкому. В августе 1757 года княжна Мария решила составить завещание.

Первым его пунктом было выставлено желание, чтобы в Марьине был построен женский монастырь; этим распоряжением княжна как бы желала исправить то, что не исполнила данного ею обета; точно определен был штат монастыря и назначены средства на его сооружение и содержание. Если же на основание монастыря не последовало бы разрешения, то часть определенной на него суммы назначалась на раздачу бедным, а остальныя деньги, равно как все движимое и недвижимое имущество предоставлялись братьям и другим родственникам. Похоронить свое тело княжна завещала в том же Марьине, и с тою же простотой, как погребено было тело князя Антиоха. Княжна уже хворала в то время, когда писала эти строки, а месяц спустя после того, 9-го сентября 1757 года, ея не стало, и немедленно затем началось нарушение ея предсмертных распоряжений: тело ея было предано земле не в ея любимом Марьине, а в том же Никольском Греческом монастыре, который служил уже усыпальницей для ея отца и матери, брата и сестры. Не состоялось также и основание женской обители в Марьине; наследники не настаивали на исполнении этого пункта завещания, потому что сопровождавшая его оговорка давала им возможность уклониться от того.

По местной легенде, Мария похоронена в построенной ею церкви.

Пленницы судьбы: Мария Кантемир (ВИДЕО)

Княжна Мария Дмитриевна Кантемир

Княжна Мария Дмитриевна Кантемир (Марья Кантемирова, 1700—1757) — дочь молдавского господаря, князя Дмитрия Константиновича и Кассандры Кантакузен, бежавших в Россию, сестра известного русского поэта Антиоха Кантемира, любовница императора Петра Великого.

Мария Кантемир

Иван Никитич Никитин

В детском возрасте привезена в Стамбул, где жил её отец. Её учителем был греческий монах Анастасий Кандоиди, секретный информатор русского посла в Стамбуле П. А. Толстого.

И.Айвазовский

Таннауэр Иоган Гонфрид. Портрет графа Петра Андреевича Толстого. 1710-е гг

Марию учили древнегреческому, латинскому, итальянскому языкам, основам математики, астрономии, риторики, философии, она увлекалась античной и западноевропейской литературой и историей, рисованием, музыкой.

Дмитрий Константинович Кантемир

Анастасия Ивановна Гессен-Гомбургская - русская княжна из рода Трубецких, в первом браке княгиня Кантемир, дочь фельдмаршала князя И. Ю. Трубецкого, любимая сестра И. И. Бецкого, статс-дама.

Александр Рослин

Клавдий Васильевич Лебедев (1852-1916). Ассамблея при дворе Петра I

Мария попыталась избегать утомительных увеселений, и этим навлекла недовольство царя, по приказу которого началось расследование, которое вели Павел Ягужинский и доктор Блументрост. 1 ноября в дневнике Ильинского записано: «Павел Иванович Ягужинский с доктором Лаврентием Лаврентьевичем (Блументростом) да с Татищевым (царским денщиком) приезжали осматривать княгиню и княжну: в правды ли немогут (нездоровы), понеже в воскресенье в сенате не были».

Павел Иванович Ягужинский (Ягушинский) (1683, Великое Княжество Литовское - 6 апреля 1736, Санкт-Петербург) — граф, генерал-аншеф, русский государственный деятель и дипломат, сподвижник Петра I.

Лаврентий Лаврентьевич Блюментрост

В родительском доме Мария принимала Петра I, Меншикова, Фёдора Апраксина, французского посла Кампредона (6.11.1721). Поддерживала дружеские связи с Толстым, прусскими, австрийскими и другими дипломатами.

Александр Данилович Меншиков

Фёдор Матвеевич Апраксин

С Петром Первым

Зимой 1721 года начался роман царя с двадцатилетней Марией, который поощрял её отец, и, по некоторым догадкам, его старый товарищ интриган Пётр Толстой. В первые месяцы 1722 года, будучи в Москве, Мария отказала в своей руке князю Ивану Григорьевичу Долгорукову. В 1722 году Петр отбывал в персидскую кампанию: из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань. Царя сопровождала и Екатерина, и Мария (вместе с отцом).

«Флот Петра Великого». Евгений Лансере

Мария была вынуждена остаться в Астрахани с мачехой и младшим братом Антиохом, так как была беременна.

Валишевский пишет: «Если верить Шереру, друзья Екатерины ухитрились оградить её от этой опасности: по возвращении из кампании Пётр застал любовницу в постели, в опасном положении после выкидыша» .

Кадры из фильма «Петр Первый. Завещание» 2011 год.

По другим указаниям, Мария всё же смогла родить сына. Император Священной Римской империи жалует её отца в 1723 году званием князя Священной Римской империи, что делало её статус выше. Но сын Марии умирает. Царь вернулся из похода в Москву в декабре 1722 года.

Пока происходила эта экспедиция, в Астрахани, на государевом рыбном дворе, где было отведено помещение для Кантемирова семейства, совершилось издалека подготовленное темное дело. Княжна Мария преждевременно разрешилась недоношенным младенцем. Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которые принял Поликала, врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, — руководил же действиями Поликалы не кто иной, как приятель князя Димитрия П. А. Толстой. Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жестких руках. Теперь супруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена

Кадры из фильма «Петр Первый. Завещание» 2011 год.

Екатерина I Алексеевна

Весной 1724 года Екатерина была коронована императрицей, а Толстой был возведён в графское достоинство. Когда осенью 1724 года Екатерина увлеклась Виллемом Монсом, связь разочарованного женой Петра с Марией возобновилась, но ни к чему не привела, поскольку в январе 1725 года он скончался.

Н. Неврев Эпизод из жизни Петра I

Кадры из фильма «Петр Первый. Завещание» 2011 год.

После Петра

Петр I на смертном одре

Пётр II Алексеевич

И.Н.Никитин Портрет царевны Натальи Алексеевны (1673-1716)

Благодаря милостям Анны Иоанновны, которая пригласила её ко двору фрейлиной (1730), Мария построила «в приходе Троицы на Грязех» два дома у Покровских ворот, пригласив Трезини. Когда двор решил вернуться в 1731 году в Петербург, Мария получила разрешение остаться в Москве. Эти милости были оказаны ей, так как её брат Антиох способствовал восшествию Анны на престол. В начале 1732 года Мария хлопотала в Санкт-Петербурге о получении новых вотчин, посетила Анну Ивановну, Елизавету Петровну, Бирона, Остермана, А. И. Ушакова. Хлопоты были связаны с продолжающейся тяжбой с мачехой.

Анна Иоанновна

Луи Каравак

Неизвестный художник. Портрет великой княгини Елизаветы Петровны. Ростовский областной музей изобразительных искусств

Портрет герцога Курляндского Эрнста Иоганна Бирона (1737-1740). Неизвестный художник XVIII столетия. Рундальский дворец, Латвия

Бер, Иоганн Филипп (ум. 1756). Портрет А.И. Остермана, 1730-е. Коллекция Подстаницких.

В 1730-х годах в её доме был литературный салон. В 1737 к ней сватается Федор Васильевич Наумов, но она отказывает, так как понимает из его слов, что он больше прельщен её предполагаемым состоянием.

Иоганн Герман Лесток (1692-1767), граф, ДТС, придворный медик.

Антропов Алексей Петрович: Портрет князя М.И.Воронцова

В начале января 1744 года она писала ему, что намеревается продать свои земли брату Сергею, а себе оставит лишь небольшой клочок, чтобы построить тут монастырь и постричься в нём. Раздосадованный этим известием, больной брат отвечал сестре письмом на русском языке, в котором сперва делал распоряжения на случай своего прибытия из Италии в Москву, а затем говорил: «О том вас прилежно прошу, чтоб мне никогда не упоминать о монастыре и пострижении вашем; я чернецов весьма гнушаюсь и никогда не стерплю, чтоб вы вступили в такой гнусной чин, или буде то противно моей воли учините, то я в век уже больше вас не увижу. Я желаю, чтоб по приезде моем в отечестве, вы прожили всю жизнь со мною и в доме моем были хозяйкою, чтоб сбирали и потчивали гостей, одним словом — чтоб были мне увеселением и спомощницей».

Антиох Кантемир

Антиох, страдавший хронической болезнью, скончался в марте 1744 года в 35-летнем возрасте. На свои средства Мария перевезла тело брата из Парижа в Москву и похоронила его рядом с отцом — в нижней церкви Никольскаго Греческого монастыря.

С 1745 года владела подмосковной усадьбой Улиткино (оно же Чёрная Грязь, оно же Марьино), где в 1747 году она построила церковь Марии Магдалины. Видимо, покупка была связана с тем, что соседнее поместье Гребнево принадлежало отцу её мачехи Настасьи Ивановны, князю И. Ю. Трубецкому. В августе 1757 года княжна Мария решила составить завещание.

По местной легенде, Мария похоронена в построенной ею церкви.

Церковь Святой Магдалины в Улиткино (1748)

https://ru.wikipedia.org/wiki/