Интервью с тибетским доктором ринченом тензином. — А что такое настоящая тибетская медицина

Количество тибетских целителей в Москве, кажется, уже сравнялось с количеством «потомственных колдунов» и «белых магов». Идя на встречу с одним из них, я обнаруживаю на небольшом отрезке Садового кольца несколько заведений, предлагающих услуги тибетских врачей вперемешку с «восточными благовониями» и «китайским чаем» — и следуют они буквально друг за другом. Это увлечение пришло к нам, конечно, не вчера: new age с модой на все умиротворяющее восточное — голливудский буддизм, йогу, Тибет, лам, кришнаитов, мантры, медитации, зеленый чай и благовония — главное культурное поветрие конца 1990?х — начала 2000?х. Наибольшее распространение у нас, как и везде, получили, естественно, два последних; впрочем, и длительные путешествия на Тибет, и житие в буддистских монастырях как вариант современного эскапизма, распространившегося среди столичной богемы, тоже часть new age. Между тем в отличие от гадалок и колдунов тибетские врачи — продукт высокой древней культуры, по крайней мере должны быть таковыми.

Надо сказать, что в центре «Белый лотос», где принимает мой доктор, чай и благовония — только побочные продукты: чай подают пациентам, а благовониями пахнет в его кабинете. Сам лама Ринчен Тензин уже более двадцати лет является монахом древней традиционной тибетской религии Бон и сейчас входит в Совет тибетских врачей, созданный при правительстве далай-ламы. В соответствующих экзотических одеждах, красив, благообразен, доброжелателен, то и дело сверкая даже не голливудской, а какой-то совершенно нереальной ослепительной улыбкой, он терпеливо отвечает на все многочисленные вопросы.

— Сейчас в России столько тибетских врачей…

— Да, и многие из них, наверное, хорошие, но я хочу сделать предупреждение. Как традиционно выглядит тибетский врач? Он в течение шести лет обучается в монастыре, учится очень много — это очень сложная медицина, — а потом в течение трех лет он вместе с учителем занимается практикой, осматривает пациентов, и только после этого — через девять лет — он имеет право называться настоящим тибетским врачом. Здесь, наверное, подобное обучение не так распространено, но много людей, которые где-то поработали переводчиками у тибетских врачей, где-то почитали книжки, узнали несколько лекарств и начали лечить людей. Поэтому нужно точно знать, что человек является настоящим действующим тибетским врачом. Неважно, мужчина он или женщина, китаец, американец или еще какой-то иностранец, главное, чтобы он был настоящим врачом, был правильно обучен.

Я начал изучать медицину с пятнадцати лет, учил до двадцати пяти и продолжаю учить сейчас, и до сих пор мне приходится заглядывать в книги, когда бывают пациенты, которым сложно поставить диагноз.

— А что такое настоящая тибетская медицина?

— Истинная тибетская медицина возникла четырнадцать-шестнадцать тысяч лет назад в легендарном государстве Шанг-Шунг, о существовании и местоположении которого ученые спорят до сих пор, в традиции религии Бон; буддизм появился только потом, много веков спустя. Основания тибетской медицины изложены в священном тексте, который называется «Чжуд-Ши». И до сих пор именно по нему проходит традиционное обучение, и множество мудрецов в прежние времена и сейчас писали и пишут к нему комментарии. Есть много школ, где до сих пор изучают медицину в традиции Бон, например в Индии — я сам из монастыря на севере Индии. Есть Совет тибетской медицины, штаб которого находится в Индии, и я тоже в нем состою.

— Скажите, пожалуйста, а почему вы стали заниматься медициной?

—Я ничего не выбирал, я жил этим с самого раннего детства — мой отец, дед, дядя были врачами, с детства я получал эти знания. Медицине нужно учиться с целью помочь всем живым существам, и медицину можно изучить только таким образом.

— Жители больших городов и жители Тибета ведут совершенно разный образ жизни — есть ли разница в подходе к лечению тех и других?

— В тибетской медицине все человеческие недуги делятся на болезни жара и болезни холода — и, соответственно, есть два вида лекарств: если болезнь горячая, то лекарства нужно принимать холодные, и наоборот. Еще очень большое значение имеет образ поведения и образ питания. Российская и тибетская пища очень похожи — люди в Тибете, так же как и в России, не добавляют в еду много специй, мы едим одинаковые виды мяса, не считая конины, которая очень популярна в Тибете. И там и тут едят много тяжелой, маслянистой, жирной пищи — в Тибете даже чай с маслом, из-за этого много проблем с давлением. Но жители больших городов едят еще и много концентратов и полуфабрикатов, много различных искусственных добавок, которые впоследствии вызывают несварение и всякие болезни.

В целом есть одинаковые для всех классы болезней, но у каждого человека своя конкретная болезнь с конкретными особенностями, а значит, и лечение будет разное. Общие и способы диагностирования: прощупывание пульса (пульс на запястьях обеих рук дает информацию о состоянии 12 главных жизненных органов. — Е. С.), уринодиагностика (на прием к тибетскому врачу пациент должен приходить примерно как на анализы в обычную поликлинику — с утренней баночкой. — Е. С.), расспросы, что, где и как болит, лекарства и рекомендации по питанию и образу жизни.

— И все-таки мы люди совершенно иной культуры, а медицина — это часть культуры. Может быть, нам лучше лечиться так, как принято в нашей культуре?

— И у китайцев, и у тибетцев, и у русских бывают такие болезни, которые лучше было бы лечить тибетскими лекарствами и европейского способа излечения просто не существует. Но у них может появиться и такая болезнь, которую лучше лечить европейскими средствами. Европейские лекарства — нечто вроде «скорой помощи»: когда у человека что-то болит и ему нужно быстро облегчить свое состояние, он пользуется европейскими средствами. Тибет действует немножко иначе — медленно, постепенно искореняется причина болезни, но сразу от тибетских лекарств пользы не будет. Например, если у вас болит печень, вы приходите в европейскую больницу, где вам лечат печень, — при этом лекарства, которые вы принимаете, могут наносить вред другим органам. Тибетские лекарства, устраняя причину болезни, никогда не нанесут вред другим органам. При этом и в тибетской медицине есть очень сильные лекарства, но для особых, редких случаев — обычно, как правило, их не используют. Тибетский способ лечения не сводится только к приему лекарств, сюда входят также образ жизни, образ питания, иглоукалывание, прижигания, примочки.

— Вы уже не первый раз работаете в России. Какие вы видите общие проблемы у нас, общие огрехи в образе жизни?

— Они, конечно, есть. Прежде всего это проблемы с давлением — и высоким, и низким. Как я уже говорил, очень часты болезни несварения, практически у всех людей, которые приходят на прием, желудок не очень хорошо справляется с пищей, много проблем с дыханием — астматика, аллергия, женские проблемы: ваши женщины очень часто плохо кутаются в холодное время года.

— По всем этим поводам, наверное, есть и какие-то общие рекомендации?

— Общая рекомендация для хорошего здоровья — следите за едой. Корень всех болезней — пищеварение: если с желудком все будет хорошо, то будет хороший обмен веществ и не будет никаких болезней. Не употребляйте старую пищу, которую вы приготовили не сегодня, и вообще готовить надо понемножку на один раз, не ешьте холодную пищу — всегда греть ее перед едой. Ничего не должно быть в избытке — соли, сахара, масла; нужно пить много обычной кипяченой воды, которая намного полезней, чем всякие газированные напитки и соки из пакетов. Очень важно есть понемножку, часто и с большим количеством воды. Не нужно есть сильно зажаренной пищи. Овощи и фрукты — это витамины, это очень хорошо, но их нужно долго и хорошо пережевывать. Конечно, можно иногда позволять себе что-то вредное, но если делать это все время — не будет ничего хорошего.

Очень важно не сидеть на холодном и сыром — цементе, бетоне — даже если он теплый, свойства его холодные, и это вредно. Не надо вводить в систему витамины и всякие добавки — организм привыкает к синтетическим витаминам и перестает их вырабатывать сам, и, когда вы заканчиваете прием, возникает их недостаток. Тибетские лекарства действуют совершенно иначе: они ничего не привносят, а просто улучшают жар пищеварения, и желудок начинает лучше работать, поэтому, если долго принимать тибетские лекарства, а потом престать, никакого вреда от этого не будет. По опыту прошлого года могу с уверенностью сказать: тибетские лекарства русским людям пользу приносят. Естественно, чем моложе человек, тем лучше ему помогают лекарства, но польза есть для всех.

— Помимо сугубо телесных болезней, одна из главных проблем много работающего современного жителя мегаполиса — хроническая усталость, апатия, депрессия, всяческие неврозы. В западной медицине вокруг этого построена целая индустрия — нейролептики, транквилизаторы, антидепрессанты. А как с этим обстоит дело в тибетской традиции?

— Все эти симптомы — подавленность, депрессии — можно поделить на четыре вида: бывают депрессии, вызванные болезнью слизи, болезнью ветра, болезнью желчи и болезнью крови. Хотя человеку кажется, что это всего лишь его настроения. Конечно, лекарства от этого есть — например, причиной может служить болезнь ветра, то есть человек плохо питается, это влияет на его состояние и настроение и на выходе дает очень много ненужных мыслей, из-за чего и появляется подавленность и депрессия. Для всех этих болезней есть лекарства.

— То есть у всех душевных состояний только физические причины?

— Все подобные состояния можно разделить на два типа: болезни, вызванные материальными причинами, и болезни, вызываемые духами. Мы люди верующие, мы болезни, вызванные духами, лечим ритуалами. Если болезнь свежая, ее лечат только ритуалами, если старая — на помощь приходят и медицинские средства. У европейской медицины нет средств от таких болезней.

— Европейское сознание достаточно скептично — когда вы лечите людей иной культуры, насколько важна вера пациента в ваше лечение?

— Если говорить о религии в принципе, то там вера имеет первостепенное значение — без веры никуда. Во всем же, что касается медицины, вера никакой роли не играет — если лекарство точно подобрано, оно вам поможет, верите вы в это или нет. В то же время, если вы сильно верите в лекарство, в тибетскую медицину вообще, во всех тибетцев, но доктор вам поставил неправильный диагноз и дал неправильное лекарство, оно вам не поможет ни в каком случае.

В следующий раз мы встретились уже на приеме. Врач долго прощупывал мой пульс, по обычаю тибетских врачей ничего не спрашивая вначале (чтобы, как он объяснил, самому сказать пациенту о его проблемах и тем вызвать доверие), попросил показать язык, и потом спросил, не беспокоит ли меня желудок. «Да, да — радостно ответила я, — съела, наверное, какую-то несвежую дрянь и уже третий день питаюсь исключительно сухариками». Доктор сказал, что это «болезнь желчи», ничего серьезного, выдал мне три пакетика с лекарствами и велел принимать их две недели — что я добросовестно и проделывала, несмотря на то что коричневые шарики тибетских таблеток, которые нужно обязательно разжевывать, на вкус неимоверно горькие. До такой степени, что невозможно было удержаться от страдальческой гримасы и окружающим приходилось рассказывать историю про тибетскую медицину и мой поход к врачу. Через несколько дней действительно все прошло, но жизненный опыт подсказывает мне, что прошло бы, вероятно, и так, само собой, ну, попила бы активированного угля — как и сказал врач, ничего серьезного. Между тем я знаю несколько человек, которым тибетское лечение помогло в куда более серьезных случаях, да и к моему доктору запись очень плотная.

Каково же резюме? В меру сдержанная и в меру скептическая позиция может быть сформулирована примерно так. Современному западному человеку, живущему в мире, где все сдвинулось с привычных мест и перепуталось, где распался традиционный уклад и где неврозы стали неотъемлемой характеристикой культурного человека, очень хочется услышать ободряющие формулы вроде «устранить общий разлад», «убрать источник болезни». И если кто-то в результате избавляется от телесных проблем, это очевидно хорошо, и если у кого-то просто возникает ощущение правильного и полезного действия, которое вот сейчас наладит что-то в жизни, — это тоже очень неплохо. К тому же за темным метафорическим стилем — «болезни ветра», «болезни жара» — оказываются вполне понятные и даже знакомые с детства наставления: «ешь мало, но часто», «хорошо пережевывай пищу», «не сиди на холодном». Именно это соответствие житейскому здравому смыслу и подкупает лично меня — а вот нечто несообразно экзотическое обязательно бы насторожило. Будучи проверенной не только веками тибетской медицины, но и твоей собственной мамой, эта мудрость в любом случае стоит тех 50-100-200 долларов, заплаченных за прием у тибетского врача. Ну а в некоторой иронии, которая, безусловно, присутствует в таком раскладе, есть даже своя прелесть — прелесть смирения.

Мы с сыном живем мирно, стараясь особо не доставать друг друга излишним вниманием. Отношения у нас всегда были крепкие и трепетные. В общем – любовь + взаимное уважение. Но иногда у меня, как у любой женщины, случается эмоциональное замыкание. Не знаю, в чем выражается это состояние у обычных заботливых и хозяйственных мам, но у меня вдруг появляется такое чувство, ну знаете «я ему не мать, а ехидна». И начинается – по-моему, А. плохо ест, да и не растет совсем, какой-то он грустный и вялый. Болел в этом году целых два раза. Я совсем им не занимаюсь!!!

Итак очередной «сбой программы» привел меня к тибетскому доктору. Не удивляйтесь, ведь А. простудился за год целых два раза. Целых два. Зорик – так зовут врачевателя нас уже знает, ну не первый же раз программа сбилась, сажает сына на стул.
- На что жалуешься?
- Я? Ни на что. Это мама на что-то жалуется. Ее спросите.
- Мне кажется, что А. какой-то вялый и устает быстро. И болел два раза, - вступила в разговор я.
- Два раза за какой период?
- За год.
- А.
Зорик взял А. за руку. Тибетские доктора диагностику проводят по пульсу. При этом абсолютно точно попадают. Как это они умудряются?
- У него все в порядке, просто учебный год на исходе, отсюда усталость. Я могу дать ему укрепляющих травок, но это не обязательно. Надо побольше гулять, а, гуляя, бегать…
- Ну, прекрасно. Спасибо, - с облегчением сказала я и собралась уже покинуть кабинет с чувством исполненного материнского долга. Перезагрузка произошла, сбой анулирован успешно. Жизнь продолжается.
- А., иди, посиди в коридоре. А вот ты сядь, пожалуйста, - как вы понимаете, эти слова были обращены ко мне. Вы-то, может быть поняли сразу, а я несколько удивилась.
- Я?
- Да-да, Маша, садись.
- А что такое?
- Давай руку.

Здесь, как бы не пыталась я увернуться, все-таки придется пояснить жизненные обстоятельства, свалившиеся на меня в тот момент. Но, дабы не стать в глазах читателя жалующейся на жизнь одинокой женщиной с ребенком, это будет конспект. Итак, побольше воздуха в легкие, решимости в сердце и поехали. Любимый мужчина, с которым я прожила четыре чудесных года, все эти чудесные годы уговаривал выйти за него замуж. Что меня удерживало, не знаю. Но на пятый год я сломалась. Экстравагантная юбка, исписанная крупными буквами майка, гости и прочая атрибутика вступающих в брак уже была готова, когда ровно за пять дней до ожидаемого события он исчез. Как в анекдоте – утром ушел на работу со словами: приду вечером, закажем тебе твой Хаммер – и не вернулся. Смешно. Хотя тогда меня это чуть не убило. Глупо пронадеявшись на чудо до самого дня свадьбы, я начала медленно перебираться из мира скорее живых в мир скорее мертвых. При этом данный переход был единственным занятием, которое доставляло мне удовольствие. За месяц из пышной дамочки с приличным бюстом я превратилась в существо 40 размера с костями, выпирающими наружу и очень голубыми венами. В общем – унисекс.
Кстати, прибавьте к анекдоту про «ушел на работу и не вернулся» то, что у нас был совместный бизнес, вне которого я как-то автоматически оказалась. Оба автомобиля тоже покинули меня. В общем, приключение.
Прошло полгода. Я нашла работу. Даже две. Ужасно интересные. И даже стала замечать, что вокруг меня делается. Все это время мой героический ребенок шел со мной рядом, переживая и за меня и за себя. Вот так!
Вот так! Но это еще не конец конспекта. Едем дальше. Прошло полгода, помните, работа, немного радостей, интересов… И тут появляется он. Да, мой любимый мужчина. Тот самый. И до сих пор горячо любимый. Не знаю, как бы поступила на моем месте нормальная женщина со здоровой психикой. Кстати, не знаете, как? Я тоже. Но я, обладая от природы психикой черезчур обремененной эмоциями, простила. Да. И даже не сохранила в своей душе хотя бы маленький островок обиды. А ведь он мог предостеречь от всяких глупостей, каких? Едем дальше.
Прошло несколько месяцев.
- Ты знаешь, мы не можем быть вместе, это была ошибка, я ухожу!
Так же неожиданно. Мастер своего дела!
И ушел.
И я ушла. В мир теней. Опять без работы, опять без желания жить, надежды, радости - список можно продолжать до бесконечности.
Прибавьте к этому месяц и мы опять в кабинете тибетского доктора.

Я?
- Да-да, Маша, садись.
- А что такое?
- Давай руку.
Зорик взял мою кисть и как-то слишком пристально на меня посмотрел.
- Ты не чувствуешь последнее время усталость?
- Чувствую.
- Головокружение?
- Да.
- Все время холодно…
- Все время.
- Что-нибудь ешь?
- Я?
- Понятно…
При этом, все вопросы-ответы сопровождаются совершенно дикими действиями. Слева от Зорика в его кабинете стоит комод, заполненный банками с травами, которые он каждый год привозит из Тибета. Так вот, дикость состояла в том, что, задавая вопросы, он доставал все новые и новые банки на стол. Потом, не отрываясь от нашего чудного диалога, начал раскладывать такие квадратненькие бумажки, в которых обычно отпускает снадобья больным. И, поверьте, бумажек было не меньше, чем банок.
Как описать вам мое состояние при виде всего этого? Да никак. Я просто задала вопрос:
- Зорик, я что, уже умерла?
- Нет, Машенька, что ты? Как тебе объяснить твое состояние с точки зрения западной или восточной медицины?
- Ну я в восточном журнале редактором работаю, поэтому и медицина восточная мне ближе…
- Понимаешь, у тебя НЕДОСТАТОЧНОСТЬ
- Недостаточность чего, Зорик?
- Всего, - просто и ясно.

Да, Тибет – место загадочное и до сих пор непознанное. Чтобы описать весь ужас, в котором я прожила год, да, по правде говоря продолжала жить на тот момент, двумя словами, надо познать настоящую мудрость. Я-то думала, что я жить не хочу, радости никакой не осталось, любовь покинула меня навсегда – пошлость все какая-то.
НЕДОСТАТОЧНОСТЬ ВСЕГО. Именно так. Я всем сердцем желала и радости и любви, и ощущений и бог знает чего еще. Мне просто этого недоставало. Оказывается я вовсе не собиралась умирать. Просто устала очень от того, что желания никак не исполняются. Но суть-то в том, что они есть. Иначе откуда ей взяться – этой восхитительной недостаточности?
Тибетцы верят в реинкарнацию. От их земного пути зависит то, кем они возродятся в новой жизни. Боги Зорика, я очень прошу вас, когда будете решать его судьбу, вспомните об одинокой женщине, которой он спас жизнь двумя словами. Может эта самая жизнь не очень весома по сравнению с колесом перерождений, но я так не думаю. Потому что, когда боль, терзавшая душу так долго, вдруг немного отпустила благодаря настоящему тибетскому доктору, эта самая вновь обретенная жизнь заиграла новыми смыслами и захотелось любить весь мир и говорить только добрые слова тем, кто вокруг. Слышите, боги Зорика, подумайте об этом, когда будете решать его судьбу. Обязательно!

Лицо, шея и руки Кирилла были утыканы стальными иглами. Кирилл слегка напоминал дикобраза. В мои руки Лубсан тоже вогнал две острые иглы. «Для поднятия тонуса», — объяснил он с улыбкой.

Нас окружали древние тибетские фолианты, закутанные в цветные шелка, медицинские муляжи и диаграммы. На полу в углах комнаты живописно расположились шестеренки, карбюраторы, тормозные колодки. Запасные части к автомобилю давали представление о хобби хозяина жилища, атрибуты врачевания - о его профессии.

Гаваагийн Лубсан - врач восточного толка. Едва прибыв в Улан-Удэ, я наслышался о нем всяких чудес и сразу отправился на его поиски. Мне хотелось кое-что выяснить о целебных кореньях и травах. Бродя по тайге, я часто выкапывал разные корни, о целебной силе которых знал понаслышке. Даже и сейчас у меня в портфеле лежал один из таких корней.

Уланудэнец Кирилл, добиваясь у Лубсана приема, имел другую цель. Он мечтал избавиться от хворобы, которая его окончательно доконала. Кирилл кашлял, сипел и хрипел, как испорченный репродуктор. Его мучил чудовищной силы бронхит, который Кирилл заполучил в колючих пуржливых песках Гоби.

В шаманство и мистику я не верю, - сказал Кирилл, блестя щетиной стальных игл, - однако без телепатии и гипноза дело здесь не обходится... Когда он втыкает в меня иглы, я слышу внутри себя голос: «Ты здоровеешь, ты здоровеешь!» Последние два года я гаечный ключ не мог поднять без одышки, а вчера из подвала двухпудовую гирю вынес. Выжать не выжал, но все-таки поднял до подбородка...

Я покосился на деревянного человечка, усыпанного роем подписей и множеством точек. На другом столе возле тома «Джуд-ши» (1 «Джуд-ши» - основной трактат, своеобразная энциклопедия тибетской медицины. (Здесь и далее примечания автора.)) стоял глиняный двойник этого человечка. Я сосредоточился на иглах, воткнутых в мои руки. От стальных жал по телу расходилась приятная теплота, и силы мои как будто заметно прибыли.

Перед встречей с Лубсаном я нашел немудрящий перевод «Джуд-ши». В одной из глав я прочел: «Тибетский врач должен иметь особый склад ума, обладать глубокой и сильной интуицией, иметь совершенное зрение, обоняние, слух». Не есть ли это указание на гипнотические способности?

За окном, раскрытым настежь, блестели мокрые от росы тополя.

За пестрыми квадратами крыш Улан-Удэ белел изгиб Селенги, дымный от утреннего тумана. В наш воскресный план входила поездка на Байкал или на берег Селенги. Кирилл пригнал к подъезду свой новенький белый «Запорожец», с помощью которого мы и надеялись отвлечь Лубсана от ежечасных и бесконечных хлопот. При удаче нас ожидали долгие часы неспешной беседы.

На Кирилла Лубсан смотрел почти с умилением:

Ты, говоришь, жил в Монголии, Гоби видел?

Кирилл утвердительно закивал:

Гоби исколесил вдоль и поперек.

Еще в рабочем кабинете Лубсана пять дней назад выяснилось, что Кирилл долгое время работал шофером в монголо-советской геологоразведочной партии. Мне кажется, что это и явилось причиной особого благорасположения Лубсана к Кириллу: дома доктор никого не принимает, за исключением близких друзей.

Раз ездил по Гоби, то ведь и Убур-Хангай знаешь?

Ну как же! - засиял Кирилл. - Возле Убур-Хангая мы дольше всего крутились. Там вроде что-то нашли в земле. Я даже в Улан-Батор ездил с образцами пород.

Убур-Хангай моя родина, - сказал Лубсан. - Я не колесами, пешком истоптал Гоби. Совсем маленьким остался без отца-матери. Потом меня ламы взяли в дацан, в монастырь.

Но дацан Убур-Хангая вскоре пришел в полный упадок, монахи разбрелись по необъятной Гоби. Ушел и Лубсан. Обессилевшего, оборванного и грязного нашел Лубсана в Гоби советский доктор Назаров, бурят. О, это был замечательный человек! Золотое сердце и светлый ум. Он был совсем как добрый отец...

Нашей беседе мешали звонки телефона и частые посетители. Я предложил доктору:

Эрдэмтэн (1 Эрдэмтэн - ученый, образованный (монгольск.).), автомобиль Кирилла стоит у подъезда. Может, нам в тайгу поехать? Посидеть возле реки, поискать в лесу целебные травы. Ведь сегодня выходной день, воскресенье.

Лубсан обвел вокруг себя рукой:

Работы много. Охой, как много работы!

Эрдэмтэн хлопнул рукой по толстой рукописи (в ней было листов четыреста!):

Писать надо! Много писать...

Потряс прибором, похожим на транзисторный радиоприемник:

Регулировать надо! Махнул рукой на груду автомобильных запчастей:

Машине ремонт надо... За травами в тайгу мне после много ездить надо. У, шибко много!

С этой минуты маленький белый автомобиль Кирилла метался из конца в конец города. Далеко за городом заманчиво блестела прохладная Селенга, а мы парились в тесном «Запорожце». От солнечного жара размяк асфальт. Потное лицо Лубсана с прорезями длинных глаз отливало медью.

В понедельник утром я зашел в лабораторию тибетской медицины при Бурятском филиале СО АН СССР. Монтажники устанавливали сложнейшие электронные приборы, в особой комнате почтенный баабай (1 Баабай - старик (бурят.).) сортировал целебные коренья и травы. Баабай когда-то изучал тибетскую медицину в дацане. Сейчас он помогал ученым создавать фонд лекарственного сырья. Коренья и травы он раскладывал в коробки из-под ботинок. Коробок таких было сотни. Корни солодки, листья чертополоха, розовые лепестки шиповника, семена тмина, кора осины, даже куски какого-то дерева.... Я вспомнил кожаный хайрсаг (2 Хайрсаг - короб, ящик (бурят.).) ламы Чимитова, который увидел однажды в бурятском улусе. Все в этом хайрсаге было растерто в порошок и перемешано в различных пропорциях. «Задачки» - так назывались сложнейшего состава порошки, свернутые наподобие папирос трубочкой. Мой друг из села Красный Чикой рассказывал, что Чимитов с помощью таких вот «задачек» вылечил его отца от неизлечимой, казалось бы, падучей болезни. Он ездил к Чимитову вместе с отцом и видел, что лама-лекарь истолок в ступе тридцать шесть видов трав для «задачек» отцу.

Так? А травы какие были? - навострил уши академический баабай и даже схватил карандаш, когда я ему рассказал про Чимитова.

Однако названий трав я не знал: легенда не тот жанр, чтобы донести до нас такие детали. От баабая-травника я перешел в другой кабинет, где ученые корпели над хитросплетениями глав «Джуд-ши». Научный сотрудник лаборатории кандидат медицинских наук Базарон сказал, что древние научные тексты местами похожи на лабиринт, в котором по неосторожности можно навсегда и безвыходно заблудиться. Немало рецептов дано древними тибетскими эскулапами в зашифровке. Например, такое: «Хан послал на помощь поверженному в ледяное ущелье трех лебедей, одну четвертую часть тигра, четырех лисиц». Похоже на сказку, а между тем в подобных фразах скрыты точные рецепты от вполне определенных болезней. Если сюда добавить трудность тибетского языка, то можно понять ученых, впадавших в разочарование при попытке сделать переводы рецептов. Читалось, к примеру, «наросты с кожи лошади» или «содержимое кишечника кошки», хотя первое могло обозначать целебный корень, а второе - листья какой-то травы.

Тибетская медицина среди плевел содержит алмазные зерна, - сказал Базарон. - Доктор медицинских наук Брехман (1 Статья И. Брехмана «Пора браться за солодку!» была опубликована в журнале «Знание - сила» (№ 6 за 1972 год).) изучал тибетскую медицину в клиниках Вьетнама, где даже часть военных госпиталей работала полностью по восточной системе. Вывезенные из Вьетнама рецепты Брехман подверг обработке на электронно-вычислительной машине, выявив группу наиболее ценных целебных растений. В будущем, очевидно, тибетская медицина значительно обогатит традиционную европейскую медицину.

Из академии я заторопился к Лубсану.

Пациенты густо толпились возле дверей Лубсанова кабинета, сидели на диванах и стульях в коридоре. Лица, затылки, руки сидящих щетинились иглами. Два старичка бурята вслух восхищались искусством тибетского доктора:

Гава Лубсан - лама, большой лама! Эмшэ домшон (1 Эмшэ домшон - народный лекарь (бурят.).). Вон тот круглоголовый парень совсем злой был, нервный. Ругался, доктора за руку укусил, когда тот ему первый раз иголки втыкал. А теперь, ты гляди, совсем сделался славный мальчик... У меня книжка есть. «Истинная история» называется. В этой книжке вся жизнь Лубсана монгольскими стихами описана...

В этот момент из кабинета вышел Кирилл. Лицо и грудь его украшали блестящие иглы, а на горле виднелась нашлепка пластыря. Это значило: Кирилл удостоился особого внимания - под пластырем сидела золотая игла, похожая на сапожный гвоздь.

В кабинете Лубсана больные с иглами в руках и ногах сидели на стульях, лежали за ширмами. Мелькал калейдоскоп лиц. «Обладателей» немудрящих и легких хворей Лубсан прогонял.

Иди, иди! Совсем зря ты, однако, ко мне ехал. Это тебе участковый фельдшер сделает. Это просто.

Он даже сердито взмахивал стетоскопом.

Зато в заковыристых случаях, я заметил, Лубсан зажигался, доходил почти до экстаза. Старичка, страдавшего припадками, Лубсан ласково подталкивал к ширме, ворчал:

Сайн, сайн (1 Сайн - хорошо (монгольск.).). Мы тебя вылечим...

Ублажив старика порцией игл, Лубсан кивнул на девушку, только что присевшую возле стола.

Вот эта девушка, - сказал доктор, - была немой. После болезни у нее были осложнения и исчез голос. Она даже обучалась уже в школе глухонемых, объяснялась с помощью жестов. Правда, Сэсэг?

А травами ты лечишь? - спросил я Лубсана.

Нет, травами, к сожалению, он сейчас не лечит.

Но у себя в Монголии я делал это. Травы хорошо лечат. И не только травы. Некоторые виды древесины, внутренние органы животных, минералы - все это целебно. Только надо знать точные соотношения.

Вспомнилась строка из «Джуд-ши». Там было сказано: «Нет вещества или растения, которое не содержало бы в себе целебной силы». На одной из страниц книги в качестве составной части лекарства упоминалось сушеное мясо осла.

Лубсан сказал:

Тибетские врачи применяли многое. Желчный камень коровы, мясо и кости тигра, рога и жилы оленей...

Лубсан сказал, что о лечении травами он собирается написать книгу.

Вечером у себя дома Лубсан показал древние медицинские инструменты. Серебряные орудия лам-врачевателей имели изящные формы. Но, как и на современных хирургических инструментах, на них не было следов орнамента или узора. Очевидно, эскулапы всех направлений и всех времен сходились на одной мысли: медицина не нуждается в украшении.

Подошло новое воскресенье, но и на этот раз Лубсан сказал, что для праздной поездки в лес он не имеет времени. К тому же он ждет Далхсурэна - своего друга из Улан-Батора...

Кирилл изучал детали автомобиля, которых в квартире доктора стало как будто больше. Кирилл тактично заметил, что все это надо бы отвезти в гараж.

Надо! Как же не надо? - обрадовался Лубсан.

Проблема этого дня решилась сама собой.

Гараж Лубсана находился на склоне сопки, заросшей сухим и чистым сосновым бором. Машина доктора являла собой жалкий вид: на чурбаках покоился заржавленный- кузов без мотора и без колес. К счастью, мы недолго пробыли возле него. Лубсан сказал, что завтра он пришлет сюда слесарей.

Запах травы и солнце заставили Лубсана забыть на время бесконечную цепь забот. Доктор послушно сел с нами в машину, и я попросил Кирилла обогнуть дачный поселок. За поселком темнел плотный бор, за ним на широкой поляне таился весьма внушительных размеров сюрприз.

Ты знаешь, что там, за бором? - спросил я доктора.

Нет. Я там еще не ходил. Всегда некогда, всегда спешка!

А там, за смолистым бором, стоял окрашенный во все цвета радуги балган-дуган, младший собрат дацана. Балган-дуган окружали бурятские юрты. Старинные бурятские юрты - восьмиугольные, сложенные из коротких бревен и крытые лиственничной корой, похожей изнутри на желтые сыромятные кожи. И молельня, и юрты были настоящие, хотя все это принадлежало Бурятскому этнографическому музею.

Мы бросили машину возле дороги и пошли через бор пешком. Уже сквозь ветки деревьев было видно, как нарядны стены молельни. Священные тибетские знаки на ярком цветном фоне перемежались с бурятским орнаментом. Углы металлической крыши кокетливо загибались вверх. Налицо были все цвета радуги, но преобладал желтый. Желтый цвет - цвет покоя и радости. Ламы, отличные психологи, понимали, на какие чувства бьет этот цвет. Лицо нашего доктора посветлело. Очевидно, он вспомнил годы, проведенные в стенах дацана Убур-Хангай. Наверняка вспомнил!

Мы присели на траве. В тишине леса кричали птицы. На краях поляны рядом с темной хвоей сосен взблескивала кора берез. Зеленый огонь березовых листьев колыхался от слабого душистого ветра. С головок желтушника срывалась пыльца. Ласкались под солнцем листья чистеца, пижмы, василиска, душицы.

Жалко мять, - погладил Лубсан траву, - все это целебно.

Он выщипнул травинку пырея.

Самый худой сорняк на полях. А? Араты ругаются, когда он заводится. Выбивают мотыгами корни, длинные, как телефонный провод. Однако для ламы-лекаря это большая трава! Почки лечит, суставы лечит, глаза лечит. Детей от рахита лечит.

Затем Лубсан сорвал тоже совершенно простую траву - мышиный горошек. У горошка оказалась масса достоинств. А желтый цветок марьяника? Он хорош при туберкулезе кожи, экземе, болезнях желудка. Купена - та обладает еще более ценными свойствами. В тибетской медицине ее применяют для лечения лимфатических узлов и для отдаления старости. В «Джуд-ши» так сказано про корень купены: «Укрепляет тело, ослабленное старческими болезнями, способна продлить жизнь». Но все это применяется в смеси с другими веществами и травами. Всем известны панты - молодые рога благородного оленя. Панты тонизируют организм, прибавляют сил. Но повышают свертываемость крови, могут вызвать тромбоз. Известны даже смертельные случаи. Чтобы избежать этого, в панты надо добавлять листья шафрана.

В своей сумке я нашарил кусок золотого корня (- О, чжерба (1 Чжерба - тибетское название сибирского барбариса.), чжерба! - восторженно постучал он ногтем по твердому срезу корня. Золотой корень - местное забайкальское название сибирского барбариса.), протянул подарок Лубсану.

Растение очень ценное. Применяется при лечении полиартрита, ревматизма, регулирует работу печени, полезно людям с высоким кровяным давлением, снижает нервную возбудимость. Не входит ли этот корень в золотую элиту тибетской медицины? Лубсан, подумав, сказал, что есть корни более ценные. Солодка, женьшень, ремания, хуанцы. Исключительно ценен корень, который русские называют по имени какой-то красивой и доброй женщины Марии, - «марьин корень». Эти корни встречаются в составе почти всех тибетских лекарств. Полезных растений много, но всегда надо знать точный рецепт, чтобы не принести человеку вреда. Лубсан потратит на это остаток жизни - ему сорок восемь, сорок лет он учился и практиковал, - а сейчас намерен написать несколько книг по тибетской медицине. Это будет его подарок советским друзьям. У него хранится много собственных записей, наблюдений и много старинных книг - целые вороха!

Я подумал, что доброта Лубсана и его человеколюбие безграничны. Медицина для Лубсана не только работа - это его страсть.

Чимитов когда-то мечтал подарить ученым алмазные зерна, извлеченные им из сложной медицины Тибета. Он вел записи, искал человека, который мог бы его выслушать, воспринять его записи как нечто серьезное и нужное людям. Но Чимитова окружали невежды. Он даже был объявлен знахарем-шарлатаном. Однажды зимней ночью на пути из улуса в улус Чимитов был убит бандитом. Бандит надеялся, что в своем хайрсаге ученый лама прячет золото. Но в сугроб из раскрытого хайрсага высыпались только мешочки с порошками-«задачками» да выпала пачка бумаг, исписанных торопливой тибетской сложнописью.

Судьба Лубсана совсем иная. Я уже кое-что знал о жизни Лубсана, хотя многое было скрыто под ореолом тайн. Что это за «Истинная история», описывающая подвиги эрдэмтэна размеренным монгольским стихом? И нашел ли он советского доктора Назарова, которому был обязан многим?

Вскоре все это узналось самым наилучшим образом.

Облик ярко расписанного балган-дугана вызвал в душе Лубсана поток воспоминаний. Он видел себя в стенах монастыря Убур-Хангай, видел бредущим сквозь простор Гоби. Лубсан сказал Кириллу:

Расскажи о Гоби. Что видел...

Кирилл сказал, что в Гоби его всегда поражала бесконечность дорог. Впрочем, никаких дорог не было - машины катили прямо по целику пустыни. Но каждый рейс в Улан-Батор занимал не меньше недели. Развлекались тем, что по вечерам устраивали в банках из-под консервов бои фаланги и скорпиона. Ночью фаланги ползали по шестам палатки и, срываясь, шлепались в чашки с едой...

Кирилл был краток. Он как будто робел перед своим исцелителем. Простому общению, возможно, мешало восхищение, с каким он смотрел на доктора. Застарелый бронхит Кирилла, заработанный в солончаках Гоби, сдавал позиции день ото дня. Со мной тоже происходили удивительные метаморфозы. Человек с ленцой, я с давних пор мечтал подниматься с постели хотя бы в шесть часов утра - для работы. Теперь я свободно вставал в четыре часа утра, принимал легкий завтрак. В пять часов я уже мог работать. В двенадцать часов Лубсан ежедневно отпускал мне очередную «порцию» игл. Вонзенные в тело иглы вызывали очень приятное ощущение. Казалось, что биотоки упорно разносят по жилам мысль, на которой так упорно настаивал Кирилл: «Ты здоровеешь, ты здоровеешь...» В длинных глазах моего доктора были написаны внимание и бесконечная доброта. Еще в них мне чудился временами темный огонь, какой бывает в глазах людей, обладающих силой гипноза.

В какой-то момент я понял, что с Лубсаном можно говорить так же откровенно и просто, как с братом или с лучшим другом. Да, гипнозом он немного владеет. Но его иглы - это всего лишь точный расчет. Тонкое знание человеческого организма и точный расчет. Ему известен выход каждого нервного окончания и связь этого окончания с каким-либо внутренним органом. Метод лечения основан на механическом раздражении нервных окончаний.

Никаких чудес. Вот и в «Джуд-ши» сказано, что от индо-тибетской медицины не следует ожидать чудес - нее основано только на знании. Опыт и знания, накопленные людьми, уходят в пучину тысячелетий.

Не нужно путать медицину с мистикой или религией! - сказал Лубсан.

Тем не менее однажды я попросил эрдэмтэна продиктовать текст одной из ламских молитв, сказав:

В музее словесного творчества текст молитвы будет иметь ту же ценность, что и дацан в музее архитектуры и этнографии.

Да я лама, что ли? - удивился Лубсан и тут же, моментально догадываясь, заискрился в смехе. - Меня так зовут? Лубсан-лама? Пациенты меня так зовут?

Смеялся он открыто, искренне, долго. Потом сказал:

Если Лубсан-лама, то бывший лама. Сейчас я просто врач. Как это говорится у русских? Пора поставить точки над «и»...

Лубсан открыл ящик письменного стола и выложил стопу дипломов, наград, удостоверений, свидетельств. До этого он плыл в моем воображении, как луна,- всегда одной стороной. Теперь открылась вторая его сторона. В 1944 году, свидетельствует диплом, Гаваагийн Лубсан закончил военно-медицинское училище в городе Омске. Лубсан отмечен правительством Монголии как лучший иглотерапевт Улан-Батора. В 1958 году, свидетельствует диплом, Гаваагийн Лубсан закончил медицинский институт в городе Харькове. Гаваагийн Лубсан - заслуженный врач Бурятской АССР, где он живет с 1964 года. И еще один документ: Сибирским отделением Академии наук СССР Лубсан допущен к соисканию ученой степени.

Особенно удивила меня пачка авторских удостоверений на изобретения и рационализаторские предложения. Гава - изобретатель! Модернизация иглы Франко, усилитель биотоков, механический иглоукалыватель, установка для гелиотерапии. В ту же точку тела колют не иглой, а... лучом солнца!

Зеркалами, - вспомнив что-то, засмеялся Лубсан, - я лечил чабанов. Но однажды, приехав, я такую просьбу услышал вдруг: не может ли доктор подарить зеркальную машину для варки чая? В степях Монголии много солнца и мало дров. Пришлось сооружать для моих друзей гелиоочаг, чтобы они всегда могли иметь у себя в юрте горячий чай!

Ну а дацан в Убур-Хангае, бродячие ламы-лекари, книга «Истинная история»?

Все это было. «Истинную историю» написал Пушкин Монголии - Лхамсурэн. В книге сказано, как Лубсан сиротой скитался в солончаках Гоби, как он попал в монастырь и как он встретился с добрейшим человеком - бурятом Назаровым, советским доктором.

Лубсан раздумался. У монгольских лам он учился много. У него и сейчас в Монголии среди них есть друзья. Но он учился и у советского профессора Ходоса. Тонкости иглотерапии постигал у знаменитого профессора из Шанхая. Он готов учиться у каждого, кто располагает зернами мудрости, способными облегчить или украсить жизнь человечества.

Лубсан развернул на столе рукопись. Ту самую толстенную рукопись, которая приводила нас с Кириллом в трепет и которая мешала нам отдохнуть на берегу Селенги или Байкала. Даже совершенно несведущий сразу понял бы, насколько чудесна и ценна эта книга. Лубсан писал работу по иглотерапии. Кроме подробнейших описаний всех тонкостей и деталей иглоукалывания, в рукописи было несколько сот рисунков, фотографий, схем. Лубсан сказал: - Это закончу, примусь за ту сторону тибетской медицины, которая связана с траволечением. У меня богатый материал есть. Очень много!

Он стал разворачивать один за другим шелковые свертки с тибетскими фолиантами. Но многое хранилось в круглых жестяных банках с многометровыми лентами кинопленок, где зафиксированы тибетские рецепты.

Надо работать, работать! - сказал Лубсан.

Он обязан многое сделать. Жалко, что раньше он тратил время не так рационально. Только лечил, не стараясь обобщить опыт.

Провести день на берегу Селенги нам так и не удалось, хотя Кирилл ежедневно ставил свой белый автомобиль возле подъезда дома, где жил Лубсан. Квартира Лубсана теперь напоминала оранжерею. Автомобильные детали мы отвезли в гараж, аромат цветов сменил запах машинного масла. Цветы доктору дарили благодарные пациенты. Эрдэмтэн обычно раздавал их, теперь он украсил цветами свое жилище. Ожидались гости. Земляки ехали из Монголии целыми семьями. Нанес визит Лубсану монгольский студент Даш. На другой день приехал из Улан-Батора Далхсурэн - друг Лубсана, сотрудник монгольского радио. Далхсурэн спросил, когда Лубсан вернется в Улан-Батор? Уже восемь лет он живет в Бурятии, и его друзьям приходится проделывать длинный путь, чтобы отдать должное искусству доктора.

Вернуться я могу только после того, как завершу труд - подарок советским друзьям, - сказал Лубсан, имея в виду свою рукопись по лечению иглами. - А моя жена? Что она скажет на это? Ведь она бурятка. Захочет ли уехать обратно в Улан-Батор?

Почти одновременно с Далхсурэном прилетела жена Лубсана. Она была в Москве, где готовила докторскую диссертацию по философии. Она оказалась такой же радушной и приветливой, как сам Лубсан. Но по-русски говорила великолепно, без каких-либо признаков акцента.

Назарова, - представилась жена Лубсана, - Нина Антоновна.

Любой человек, даже и не обладающий даром особой прозорливости, догадался бы, что Нина Антоновна - дочь того доктора Назарова, про которого говорил Лубсан. Фамилия довольно редкая для бурятской семьи. Нина Антоновна улыбнулась:

Да, да, это было именно так. Приезжая в Советский Союз, Лубсан всякий раз пытался найти доктора Назарова. Но он смог найти всего лишь его дочь...

Собственно, сюжет «Истинной истории» на этом и зиждется. Монастырь в Убур-Хангае приходит в упадок. Ламы разбредаются. Уходит и Лубсан, обжигая босые ноги о горячие пески пустыни. Оборванного, ослабевшего и голодного, его встречает советский доктор Назаров. Назарову понравился паренек, он увидел его одаренность. Оказывается, из родных у Лубсана никого нет в живых. Была бабушка, но и она померла. Антон Осипович Назаров устраивает Лубсана в школу-интернат, с тем чтобы Лубсан мог получить светское образование. Гава будет еще более силен в тибетской медицине, если изучит европейскую медицинскую систему. И к этому Лубсан стремится всю жизнь. Он изучает тибетскую медицину, китайскую, народную медицину Монголии, приезжает учиться в Советский Союз. В СССР он всюду ищет доктора Назарова, чтобы выразить ему свою признательность за участие. Но Антона Осиповича Назарова, бывшего наркома здравоохранения Бурятии, уже нет в живых, зато в Иркутске, к большой своей радости, он находит дочь Назарова, которая скоро становится женой Лубсана... Такова канва сюжета «Истинной истории» Лхамсурэна.

Пришла пора моего отъезда из Улан-Удэ. Лубсан огорчался: он недолечил мой насморк! Но доктор вдруг просиял, вспомнив про золотые иглы: он поставит их мне в день отъезда. Пусть две золотые иголки посидят в коже около носа неделю. Так что я вылетел из Улан-Удэ с двумя круглыми наклейками на лице. Пассажиры, теряясь в догадках (что за мода?), украдкой поглядывали на мои странные украшения. Под крылом самолета блестела мощная излучина Селенги. Где-то там был Кирилл со своим маленьким белым автомобилем. На Селенгу Кирилл поехал один, радуясь своему здоровью и счастью дышать.

Уже дома, в Чите, я получил депешу от Нины Антоновны, жены Лубсана. В письме говорилось, что Лубсан закончил книгу по иглотерапии.

Николай Яньков

Доктор Пунцог Вангмо, руководит отделением тибетской медицины в Институте Shang Shung в США и считает свой основной миссией распространение уникального наследия тибетской медицины во всём мире.
1. Слушайте ритмы своего тела. Наш организм можно сравнить с автомобилем: в юности мы можем развивать невероятную скорость, постоянно нажимая на газ. Однако, если мы не поменяем отношение к своему здоровью, то механизм может просто сломаться. Молодые люди часто не осведомлены о последствиях неправильного питания, поведения. Сейчас многие сидят за компьютером до утра, подвергаются воздействию информационного мусора.
Всё это приводит к тому, что, когда тело наконец засыпает, ум все еще напряжен, он никак не может расслабиться. У человека развивается сильное чувство привязанности, наш ум постоянно что-то ищет, он никак не может стать наполненным. Ну, например, если такой человек чувствует, что жарко, то он обязательно будет искать холод, почувствовав холод, станет искать жару и т.п. Никогда такой человек не скажет, что наконец-то ему хорошо, и он чувствует удовлетворенность. Тибетская медицина предлагает с детства обращать внимание на стиль жизни и питание.
2. В холодное время года одевайтесь теплее. Думаю, для русских женщин очень важный момент – это достаточно тёплая одежда. У многих пациенток, которые обращаются ко мне в России, из-за переохлаждения появляются проблемы с почками и репродуктивной системой. Причина – в стремлении одеваться легко даже в зимние месяцы и употребление холодных напитков.
А если вы ещё и часто едите продукты, которые имеют холодную природу (например, картофель и гречка), то тибетский доктор скорее всего заметит у вас расстройство энергии ветра. Это проявляется в повышенной нервозности, неспособности сосредоточиться, бессоннице, нестабильных эмоциях, болях в пояснице и нижней части живота из-за нарушения кровоснабжения.
3. Создавайте счастье из мелочей. Когда я только приехала на Запад, ко мне на приём приходили красивые молодые женщины и жаловались на депрессию, бессонницу, проблемы, плохое самочувствие. Поначалу я не могла понять: как это возможно? Мне даже казалось, что я неправильно их понимаю или что они надо мной смеются. Ведь у этих женщин комфортная, спокойная жизнь. Их семьям хватает еды, их страна не находится в зоне боевых действий, у них есть крыша над головой и тепло в домах, так о каких же проблемах они говорят? Только со временем я осознала, что проблемы у женщин в западных странах действительно есть… Чем больше у человека вещей, тем больше причин для волнений… Тибетская медицина предлагает каждый день помнить о том, что означает человеческая жизнь, в чём истинные ценности. Жизнь – это не один вкус, жизнь – а целый коктейль. В Тибете мы говорим: даже у короля птиц, который летает очень высоко, есть тень, и она всегда с ним, куда бы он ни полетел. Наше сознание всегда с нами. Как только вы осознаете ценность жизни, вы перестаёте участвовать в безумной гонке, где вы зачем-то набираете очки. Нет никаких стандартов хорошего и плохого, для одних одно событие хорошее, для других – плохое. Когда вы чувствуете себя несчастной – вот это плохо, а хорошо – когда счастливы. Я обращаюсь к пациенткам с просьбой найти их внутренний свет. И когда люди видят этот свет в душе, можно излечиться даже от сильнейших страхов. Начинайте утро примерно с таких мыслей: «Я относительно здорова, в нашей стране нет войны, у меня тёплый дом, я окружена любимыми людьми, у нас много хорошей еды». Такое начало дня каждого человека сделает умиротворённым и благодарным.
4. Не отказывайтесь от себя, заботясь о семье. Женщины во многих странах больше мужчин привязаны к семейным ценностям. Для многих главная цель – создать семью и заботиться о том, чтобы все в ней были счастливы и здоровы. Но думать о доме каждую минуту, волноваться по поводу каждого прыщика на лице у детей – может стать не слишком здоровым и благодарным делом. Я не так много знаю, и не говорю по-русски, но заметила, что русские женщины часто совсем отказываются от себя ради семьи. Не стоит так делать.
5. Заботьтесь о внутренней красоте. Настоящая красота женщины – это её характер. В Тибете мы говорим, что женщина, – это энергия солнца: когда выходит солнце, листья раскрываются и всё цветёт, солнце имеет силу давать жизнь. Энергия солнца – сострадание, добро, это и есть красота женщины. Когда мы злимся и подвержены стрессу, то красота на видна. Старайтесь оставаться в солнечном настроении – в этом поможет тибетский массаж ку-нье, даже после одного сеанса и настроение, и состояние кожи совершенно меняется. Сегодня много различных спа и веллнесс студий, но важнее всего ментальное и эмоциональное воздействие.

Пильнов А. И. - доктор тибетской медицины, руководитель клиники тибетской медицины.

В 1989 г. закончил 2-ой Московский Медицинский Институт им. Пирогова по специальности педиатрия.

Проходил обучение в Московской Медицинской Академии им. Сеченова, имеет сертификат врача - фитотерапевта и врача - рефлексотерапевта.

Тибетскую медицинскую традицию изучал на территории Читинской области (Агинский автономный округ) и КНР (Провинция Цинхай).

Является последователем известных мастеров тибетской традиции: доктора Мигмар Сурен (Монголия, г. Эрденет), доктора Нида Ченагцанг (северный Тибет, Округ Амдо, Рмалхолинг), доктора Джа Джамба (Внутренняя Монголия, Китай), профессор Ван Ду (университет Лхасы, центральный Тибет), доктор Ринчен Тензин (монастырь Мэн Ри, Доланджи, северная Индия), доктора Мэнпа Сан-кхо (монастырь Лавран, Провинция Цинхай).

Практикует тибетскую медицину более 20 лет.

В нашей клинике осуществляет пульсодиагностику заболеваний, занимается составлением и назначение тибетских травяных сборов , проводит процедуры прогревания Мокса .

Тензин Тапа

Тензин Тапа - доктор тибетской медицины высшей категории .

На протяжении 15 лет обучался в Тибетском монастыре Менри и к 23-м года закончил полный курс обучения. В 1986 году присвоена высшая степень доктора тибетской медицины - "Эмчи".